Созидатель Кайл и мотыльки

Элькса́рим Кайл достал из кармана брюк бешено верещащий дозиметр и бросил взгляд на его экран.

«Ну вот, – разочарованно подумал он. – Теперь ещё и это в придачу». Раздатчица по ту сторону стойки столовой замерла, испуганно выпучив на него глаза. Она держала чайник в руке, и кипяток перелился уже через край стакана, рискуя обжечь женщине ноги. Элькса́рим вернул прибор на место и бросился прочь, оставив еду на подносе.

— Мамочки… – пробормотала раздатчица и зачем-то перекрестилась.

Наверху уже темнело. Калитка железного забора, снабжённая ярким оранжевым знаком, скрипнула и захлопнулась за элькса́римом. Оказавшись в разрешённом для таких ситуаций месте, Кайл устремил взгляд на горизонт, уже зардевшийся закатным огнём, и глубоко вдохнул свежий воздух, остуженный вечерней прохладой. Ощутив полное гармоническое слияние со средой, он только тогда усилием воли отвёл глаза и вновь достал из кармана дозиметр, который всё ещё визжал.

«Двести сорок миллирентген в час, – отметил он про себя, посмотрев на отображённое значение, – пару минут назад было только пятьдесят… Выброс нарастает». Созидатель отключил прибор, чтобы не слышать противного писка, убрал его обратно в карман, а потом коснулся рукой своего затылка. Поморщившись, он повёл головой из стороны в сторону, словно отрицая назревшую досадную проблему. В затылке неприятно саднило, но при этом окружающая среда делала восприятие элькса́рима столь ясным, да и сам радиационный выброс казался ему таким приятным, что на лице его появилась, словно вопреки всему, широкая улыбка.

«Жаль, конечно, что ужин обломался… Если всё равно пробивает, может, мне просто разблокировать его?» – мелькнула в мозгу преступная мысль. Киборг прекрасно осознавал недопустимость её реализации. Ему было категорически запрещено подобное активное вмешательство в радиационный фон местности, даже в пределах уже заражённой зоны. Но даже так, пробой реактора, похоже, нарастает со временем, совершенно безотносительно его собственной воли. И так как покидать заражённую территорию с подобным выбросом ему было никак нельзя, Кайл не мог сообщить о произошедшем кому бы то ни было. Никаких средств связи он не имел при себе, да если бы и имел – едва ли они бы ему помогли.

Поэтому элькса́рим подошёл к фонарю, свет которого выхватывал круг из закатного сумрака, царящего на пустыре, и присел, прислонившись к нему спиной, прямо на пыльную землю. Наблюдая за красками заката на горизонте, он ждал, что ситуация разрешится сама. Вечерняя прохлада уже начинала пробирать до костей, ведь никакой тёплой одежды у созидателя тоже не было с собой – как вдруг он услышал приближающиеся со стороны базы шаги. Очень знакомые шаги. Невольно улыбнувшись своей удаче, элькса́рим Кайл облегчённо выдохнул и обернулся.

— Кайл? Эй, ты чего там сидишь один?! Пробой, что ли?!

— Да! – смущённо признался созидатель, покачав головой. – Не подходите, хозяин!

— Так. Серьёзно?! Ни хрена себе дела!

Подполковник Ма́гнус нахмурился: пробой реактора у созидателя не возникает просто так, это всегда означает серьёзное нарушение в его организме. И, кроме того, являет собой весьма нешуточный инцидент. Сделав два шага назад, военный показал рукой на крохотный бетонный «домик», одиноко торчавший посреди заражённого радиацией пустыря.

— Иди на минус-третий этаж, в операционную! Подземным переходом! Я скоро буду!

— Понял, – отозвался элькса́рим, незамедлительно поднявшись и последовав указанию.

Он шагал по тоннелю, а за ним, словно по команде, загорались под потолком знаки радиации. Оранжевое свечение заполняло полутёмный коридор весёлой иллюминацией. Вдобавок зазвучала протяжная сирена. «Я как волшебник иду, светомузыку за собой включаю, – заметил про себя Кайл. – Хорошо, что этим переходом практически никто не пользуется». Подземный тоннель упирался в запертую на кодовый замок дверь, которую элькса́рим легко преодолел, приложив палец к датчику отпечатка. Органоки́борги по умолчанию имели здесь максимальный доступ. За дверью, после небольшого предбанничка, сразу следовала операционная комната.

Созидатель прошёл и улёгся на стол, озаряемый лишь оранжевым мерцанием вездесущих знаков радиационной опасности, да равномерным холодным свечением его собственных катали́товых излучателей. По всей видимости, выброс его реактора сделался уже настолько велик, что датчики радиации в помещениях базы срабатывали практически моментально. Повернувшись на бок и подложив под голову руку, элькса́рим Кайл зевнул. Наверное, если бы не досадное чувство голода, да ещё боль в затылке, он бы здесь быстро забылся сном. Хотя в помещении операционной не было ни малейшего природного компонента, а собственный радиационный выброс созидателя создавал резкий перекос баланса гармонии в техногенную сторону – элькса́рим ощущал комфорт, ведь он только что восполнил его.

Но уснуть ему всё равно не позволили. Не прошло и получаса, как в помещении операционной зажёгся свет и вбежал человек в оранжевом скафандре максимальной противорадиационной защиты.

— Как ты себя чувствуешь, Кайл? – заботливо осведомился этот «космонавт» у элькса́рима.

Открыв глаза, киборг встретился взглядом со своим хозяином сквозь защитный экран комбинезона.

— Хорошо, – произнёс созидатель. – Только болит. Вот здесь.

Он наклонил слегка вперёд голову и Ма́гнус, осмотрев пациента внимательней, пришёл в состояние неприятного изумления, разбавленного изрядной порцией гнева.

— Так… И кто это сделал с тобой? – проговорил он сквозь зубы.

— Джош… – ответил элькса́рим, вздохнув. – Джо́шуа Ка́ртер.

— Это ещё кто? – переспросил подполковник с презрением, осторожно коснувшись израненного затылка созидателя. – И почему этот членосос считает себя вправе избить моего созидателя?

На руках киборга тоже виднелись явные следы насилия.

— Я не помню его звания, – отвечал Кайл.

— Не важно, я прослежу, чтобы этот некто неизвестного звания вылетел отсюда, как пробка из бутылки. И хорошего ускорения придам ему лично… – гневно процедил Ма́гнус. – Клод скоро придёт, я пока сам посмотрю.

Он включил прибор с мониторами, возвышавшийся у стены.

— Кайл. Почему ты не защищался? – спросил военный, пока загружалась машина.

— Он союзник, – кратко объяснился элькса́рим.

— Он говно в тельняшке, а не союзник! – презрительно выругался Ма́гнус. – Кайл, я приказываю тебе защищаться, когда тебя избивают союзники, это же чушь какая-то! Да что ему вообще впендрилось в его больную башку?!

«Хозяин сильно разозлился, – отметил про себя киборг. – Похоже, что я доставил ему проблемы своим поведением… Но не могу же я ранить своих без разбору».

— Полковник Кра́мер согласен с этим приказом? – переспросил он вслух.

Ма́гнус всплеснул руками в своём скафандре.

— Да мать твою, Кайл!.. Хорошо, я попрошу его выразить своё мнение, раз оно тебе нужно, – согласился он, отдышавшись. – Уму непостижимо: тебя бьют, а ты даже не можешь дать сдачи! Ну хотя бы не дал бы ему себя ударить, покоряться-то полностью зачем? Этот отморозок ведь тебе не хозяин!

— Простите.

— Да Боже! Не извиняйся! – Ма́гнус схватился перчатками за шлем.

Прибор мониторинга, наконец, загрузился, военный вызвал картинку на экран и, наведя на нужную область, заключил:

— Ну так и есть, у тебя блокатор смещён, выехал за конфи́г и отторгается. Отсюда пробой. Мне интересно, ЧЕМ он тебя так приложил, что умудрился его повредить?!

— О трубу, – сразу ответил созидатель.

— Какую трубу?!

— В туалете, на минус-втором этаже главного корпуса, – подробно объяснил он.

— Труба чугунная? – не унимался Ма́гнус. – Я в шоке… Это с какой же силой надо долбануть, чтобы кибернетику элькса́риму вынести? Они ремонтников, интересно, уже вызывали? Потому что, сдаётся мне, там потоп. В том туалете. Трубе ведь наверняка трындец. Извини меня, Кайл, что я беспокоюсь о туалетах… в такой ситуации. Ты вообще как себя чувствуешь? Точно всё хорошо? Не тошнит, голова не кружится? Сознание не терял?

— Всё в порядке, – ответил элькса́рим. – Только пробой.

В этот момент появился второй «космонавт». Под скафандром, конечно же, скрывался профессор Клод Ве́ргхем, который сразу кинулся к мониторам.

— Что тут у нас, товарищи? – произнёс он.

— Созидателя избили, – прокомментировал Ма́гнус.

— Итак… Блокатор накрылся. Нужно ставить новый, товарищи, – резюмировал ведущий медикомеха́ник данные системы наблюдения. – Но, однако, окружающая био́ника всмятку, и нет никакой гарантии, что поставь мы сейчас новый блокатор – он окажется там, где нам нужно, когда всё заживёт, а не сместится и не отторгнется по новой. Лично мне не хочется оперировать при таком раскладе.

— То есть… Ты хочешь оставить его с выбросом, пока всё не заживёт? – недопонял Ма́гнус. – Без операции?

Профессор пошарил ещё мышью по экрану мониторинга, а потом обернулся к пациенту.

— Кайл. Скажи мне, как ты смотришь на то, чтобы пожить в заражённой зоне пару дней? Там в сереньком домике весьма уютно. Конечно, тебе понадобится изрядно природного компонента – но территория леса, прилегающая к забору с северной стороны, тоже заражена. Я разрешаю тебе использовать её.

— Заражение увеличится, – резонно заметил созидатель.

— Ну это ничего, там и так у нас зона отчуждения, – глаза профессора добродушно глядели сквозь экран защитного костюма. – Не приближайся к ограждению со стороны базы ближе, чем на триста метров, и пускай. Благо, что излучение созидателей имеет такую удобную черту как быстрое затухание с расстоянием. Заодно исследуем его влияние на местную экосистему, внесём вклад в науку!

— Я согласен, – широко улыбнулся элькса́рим, приподнявшись.

— Всегда мечтал об этом, да?! – воскликнул Ма́гнус, рассмеявшись: улыбка созидателя была необыкновенно заразительной. – Послушай, Клод. Этот злополучный блокатор ведь – просто пластинка, так почему он не регенери́тся сам, как нужно? Ну там, как у них обычно бывает: реконденсация-диффузия?

— Не восстановится, – категорично парировал Ве́ргхем. – Ты понимаешь, Ма́гнус, блокатор реактора – факультативный орган, и организму созидателя по сути он вовсе не нужен. Хотя и поддерживается конфигурацией, но нужно это исключительно нам – естественным людям. Посмотри, как наш Кайл рад возможности пожить при активном реакторе хотя бы два дня. А всё, потому что для него это естественно! И приятно. Плохо здесь только нам. Выражаясь образно, когда произошло это злополучное отторжение, его организм подумал: «О, здорово! Превосходный шанс избавиться от этой досадной помехи и наконец начать наслаждаться жизнью в полную силу!» Конечно же, он не будет его восстанавливать.

— Как красочно ты описал… – усмехнулся Ма́гнус. – Ну, то, что активировать реактор им приятно, это я и сам давно заметил. Жаль, потом всё же придётся снова его установить. Да, Кайл?

Элькса́рим молчал, но счастливая улыбка на его лице говорила красноречивее любых слов.

— Вообще, Клод, я просто офигел! Впервые вижу, чтобы обычный, безоружный человек смог повредить каталити́ческий орган элькса́риму! Говорит, о трубу какую-то приложил его, – поделился Ма́гнус с профессором.

— В принципе, – отвечал ему Ве́ргхем, – блокатор реактора у созидателя не слишком-то прочно сидит: он ни к чему не подсоединён, диффузного слоя там очень немного. И его вполне можно сместить. Если, ударив несколько раз подряд, добиться того, чтобы окружающие ткани оказались размозжены – а потом одним сильным ударом по касательной – и вуаля. Вместе со всем диффузным слоем.

— Вот ведь мерзавец, – по слогам процедил руководитель корпуса созидателей. – Я его… уничтожу.

— Не переживай, Ма́гнус, повреждение несерьёзно, – успокаивающе заверил его Клод. – Я проверил на мониторе, его нервная система абсолютно цела. Там ведь армирование идёт, катали́товый сплав – проломить череп оно не даст. Небольшие травмы костей присутствуют – но они быстро регенерируют у элькса́рима через металлозамещение. Хотя будь на его месте естественный человек, ему бы, конечно, снесли башку. Этот агрессор, кем бы он ни был, не считал нужным сдерживаться. Надеюсь, что ты разберёшься – потому что так нельзя.

— Уж я разберусь…

Угрюмое выражение лица подполковника, проглядывающее через экран защитного костюма, не обещало Джошуа Картеру ничего хорошего. Никто не пожелал бы оказаться сейчас на его месте.

— Возвращайся в закрытую зону, Кайл, – сказал элькса́риму профессор. – Я велю остальным элькса́римам проходить дезактивацию, если они решат тебя посетить.

Оказавшись вновь у фонарного столба, элькса́рим Кайл не пожелал сразу уходить в свой временный дом. Вместо этого он снова присел на прохладную землю и взглянул на краешек солнечного круга, ещё видневшийся над линией горизонта. Полной грудью вдохнул напоенный ароматами лежащего за оградой леса освежающий воздух и невольно прикрыл глаза. Наступала ночь. Но оказаться в темноте эльксариму не пришлось: его собственная голова, должно быть, могла бы сейчас освещать пейзаж не хуже того фонаря. За счёт сияния излучателей реактора, разумеется.

В этот момент он ощутил чьё-то приближение и обернулся в сторону калитки. Молодой элькса́рим-разрушитель вошёл за забор и, приблизившись к созидателю, поставил прямо на землю перед ними поднос с едой. Кайл с удивлением заметил, что блюда были те самые, что он выбрал себе в столовой ещё до того, как заверещал дозиметр.

— Ка-айл! – донёсся тут женский голос со стороны калитки, вновь заставив киборга оглянуться. – Приятного аппетита! Выздорав-ли-вай!

— Это же… из столовой, – узнал женщину созидатель.

— Похоже, она волновалась о тебе, – сказал разрушитель, передав ему кое-какую одежду в пакете.

— Спасибо, Элои́з.

Присев рядом, элькса́рим облокотился о плечо Кайла, закатив глаза и приоткрыв рот в блаженном расслаблении. А созидатель сразу принялся утолять свой голод.

— Элои́з. Мне неудобно.

Не прошло и пары минут – а голова разрушителя уже покоилась у него на коленях.

— Извини… – невнятно пробормотал киборг, приоткрыв глаза, и медленно сполз на землю. – Как же приятно…

Обернувшись, Кайл увидел ещё троих элькса́римов-разрушителей, расположившихся за его спиной, и тоже наслаждавшихся радиационным выбросом его реактора. В сочетании с полноценным воздействием природной среды баланс гармонии для них становился идеален, и это приводило элькса́римов в состояние, граничащее с экстазом.

— Вы как мотыльки на пламя собираетесь, – улыбнулся созидатель, прищурившись.

Элькса́рим Элои́з, по-прежнему валяясь рядом, вдруг сунул руку в карман его брюк и достал оттуда дозиметр. Включил было его – но тот только обиженно пикнул и принялся показывать околесицу.

— Не ломай, – созидатель забрал у него прибор и спрятал обратно. – У меня полный выброс. Он не покажет такой уровень.

Покончив со своим ужином, Кайл поднялся и, забрав вещи, удалился в серенький домик.

— Я спать, – сказал он разрушителям.

Фонарик его головы погас, скрывшись за бетонной дверью. Пришлось «мотылькам» всё-таки покинуть закрытую зону и всей компанией проследовать на дезактивацию.

На следующий день, проснувшись и ещё не пытаясь встать, созидатель сосредоточился на ощущениях в теле. Боль заметно поутихла, хотя прикасаться к затылку было всё ещё неприятно. Покинув, наконец, постель, элькса́рим удовлетворил насущную нужду и, напившись воды из крана, рывком распахнул входную дверь, чтобы насладиться воздействием природной среды. Невесомо-прозрачный, такой свежий и лёгкий утренний воздух даже заставил его слегка задрожать. Сознание киборга, всё ещё замутнённое спросонья, сразу же прояснилось до кристальной остроты. Он потянулся, расправил плечи – и вдруг рассмеялся так звонко и заливисто, что аж согнулся пополам. Временное жилище его уже окружала целая дюжина элькса́римов-разрушителей.

— Вам что, заняться нечем?! – жизнерадостно воскликнул Кайл. – Мотыльки! А что не все сорок пять?

— Доброе утро, Кайл, – поприветствовал его один из гостей. – Как твои раны?

— Ещё не зажили, – ответил созидатель, не переставая улыбаться. – Наслаждайтесь.

Один из братьев протянул ему поднос с едой, и киборг снова расположился для трапезы прямо на земле.

— А где Элои́з? – поинтересовался он, вспомнив вчерашнего юношу, который принёс его вещи и по случайности оказался к нему ближе всех прошлым вечером.

— На миссии.

— Элои́з?! Классно…

Собрат покачал головой, соглашаясь. Кайла не зря удивила эта новость. Элькса́рим Элои́з, элькса-потенциал сорок семь, – являлся простым холодным физиком, которому редко доводилось получить задание от начальства. Выходит, за него можно было от души порадоваться сегодня.

Впрочем, Кайлу всё-таки довелось встретиться с молодым разрушителем в этот день. Он как раз воспользовался привилегией, одобренной Клодом, и приятно проводил время на берегу омута, находившегося по ту сторону забора. В это место, удалённое от базы, практически никогда не забредали естественные люди, и радиационный фон обыкновенно составлял здесь около двухсот микрорентген в час. Разумеется, сейчас это значение оказалось превышено на несколько порядков – но ведь созидателю разрешили… Имея такое заманчивое право, просто нельзя было удержаться от столь сладостного контакта с природной средой. Только что пение птиц прекратилось: пичужки, видимо, почувствовали радиационную угрозу и предусмотрительно ретировались подальше. Техногенный компонент собственного излучения Кайла дополнял гармонический баланс для него до идеала.

Деревья...

Конец ознакомительного фрагмента Купить книгу