1. 

Над бескрайними просторами Великого болота, пышущего зеленью и густыми испарениями, повисла горячая летняя дымка. Пряный, пьяный багульник кивал большими розовыми головками, наклоняясь к самой поверхности пробегавших мелких болотных ручейков. Вода в них, холодная и чистая, бралась будто из ниоткуда и, прозвенев по марям, меж кочек и мхов, пряталась в высоком плотном кустарнике. Из зарослей выглядывали крохотные розовые цветочки брусники, любимой ягоды сумчатого зайца торе́ску. Задавленные чахлые лиственницы всеми силами тянулись к свету и боролись за жизнь.

В низинах дымка слегка колыхалась, разрываемая галдежом и пением болотных птиц, рогами крупных оленей и веселыми игрищами, затеянными осторожными турова́тыми котами. Ранним туманными утром они всей стаей вышли на охоту, но за весь день так и не смогли найти даже маленькой болотной мышки. Едва учуяв крадущихся хищников, грызуны бросались врассыпную и притаивались под защитой низко переплетающихся веток. И котам ничего не оставалось, как, окончательно выдав свое присутствие, устроить догонялки, чтобы поразвлечь непуганый молодняк. Набегавшись, коты прыгали в крошечную речушку, чтобы охладиться и поймать на обед хотя бы мелкую рыбу.

Все реки Великого болота, большие и малые, текли на юг, сталкиваясь, соединяясь, впадая в гигантскую Саретти́ну – главную артерию Диких Земель1. Она вальяжно и спокойно несла свои воды по древнему руслу, прорубленному тысячи лет назад. Вверх и вниз, расталкивая зеркальную гладь, по Сареттине сновали огромные торговые корабли гильдий купцов, сопровождаемые грозным конвоем, лёгкие прогулочные парусники и рыбачьи лодки. В самых узких местах, у порогов и перекатов, путешественников поджидали речные пираты – младшие братья пиратов моря Лорктуа́р и Миркта́рского залива, не менее свирепые и жадные до чужих богатств. Корабли сопровождения не всегда успевали поймать и обрушить огневую мощь на наглые утлые посудины, скрывающиеся в рукавах великой реки. Правители Асма́риана, Пелеплене́са и Томминко́эна2 обещали своим верным торговцам скорую месть и очищение вод от бандитов, но воз и ныне был там. А торговля продолжала тесниться вдоль всего русла Сареттины да вдоль вешек караванных путей, проложенных через топи и хляби.

На самом юге, среди вечно златокронных дайса́нов великая река впадала в озеро Ситумха́к, образуя могучую дельту. Здесь, в далеком от душных моровых поветрий болота, стоял город-государство Аю́мия. Почти не чувствовалась влага топей, почти свободно дышалось грудью, вот уже совсем рядом были разбиты поля и на лугах паслись овечки. Минуя большой город, обходя полукругом вытянутое озеро, Странница все дальше уходила на восток – в темную пущу. Местные жители – Друиды, называли ее древним именем Да-Ди-Лон, то есть – «очень опасный лес». Те, кто жил по ту сторону опасности, говорили иначе – Эрде́н Кулапа́р. Вечная чаща. Страннице пришлось долго готовиться и многое узнать заранее об обитателях этих земель, чтобы ни с кем не столкнуться и не сбиться с начертанного звездами Пути. Ее цель лежала дальше, на острове под радугой, застывшем в центре огромного озера.

Путешествуя через необъятные просторы болот, она дальше и дальше уходила от родного дома. Все здесь, на подлунной поверхности, казалось непривычным, странным, неправильным. Над головой не было спасительного каменного потолка, рука не сжимала крепкий фонарь, отбрасывающий на стены яркий свет, а открытые пространства сводили сознание страхом и судорогой. Она долго привыкала к солнцу и в начале могла идти только по ночам. Скудные запасы провизии закончились и весь ее рацион состоял теперь из юрких рыбешек, съедобных папоротников и ранних грибов. И все же, несмотря на огромные трудности и лишения, Странница была счастлива.

Поднимая уставшие, обожженные глаза к звездному небу, она заходилась от восторга, горло сжимало спазмом, а по щекам катились слезы глубочайшего благоговения. На ее долю выпала радость, которой не доводилось познать никому из ее поколения. Она могла наблюдать не во снах, а воочию – обеих богинь, бывших славой и опорой ее народа. И когда Луна в облаке белоснежных волос гордо шествовала по небосводу, Странница неизменно возносила ей самую горячую молитву и шла по ее следу.

Эрден Кулапар – древний лабиринт, полный загадок и тайн бытия. Здесь насовсем пропадали огромные армии, отсюда выходили великие мудрецы и пророки, сюда стремились свет и тьма, создавая предвечные сумерки. Глаза Странницы отдыхали, грудь наполнялась влажным лесным воздухом, который был свежее и чище любых дуновений подземных суховеев. Спасаясь от ночных хищников, она забиралась на низкие крепкие ветки деревьев и с любовью смотрела в звездное небо, пока дрема не смеживала веки и не наступал долгожданный целебный сон. На утро, умывшись ключевой водой и позавтракав ягодами, она отправлялась дальше, чувствуя приближение к намеченной цели, за которой будет долгий приют или вечная непричастность.

Темная Чаща закончилась обрывом и огромным озером, наполненным ясной сверкающей водой. Отгородившись от всего остального мира, позабыв и заставив позабыть о себе, в самом центре под семиструнной радугой раскинулся дивный остров. Странница вычитала в полуистлевших летописях и по звёздам нашла путь в затерянное эльфийское княжество Э́до. Место, где время, почти остановилось тысячи лет назад, где эльфы с сиреневыми глазами поют мелодию жизни, где у княжеской четы только что родилась наследница. Земля, над которой взошла вторая радуга, оповещая о великой радости.

Сотворив из камыша и древесных коряг крепкую лодочку, Странница взошла на нее, и по мелким волнам полетело судно навстречу незнакомым берегам.

Стражи побережья, эльфы с длинными волосами, заплетенными в косы, призванные оберегать рубежи от незваных гостей, напряжённо вглядывались в спокойную гладь, по которой без понукания летело крошечное суденышко. Ни один самый наглый Друид или беха́р не осмеливался даже пальцем коснуться ледяных вод озера Таэ́ллос. Незнакомец, что искусной магией вел лодку, был или дерзок, или глуп. Навстречу Страннице выдвинулась целая флотилия белоснежных парусников. Эльфы-иста́ши были расстроены и разгневаны, что в такой светлый день, долг и нарушитель отрывают их от радости и пира. Невозможно передать словами то удивление, что охватило благородных воинов, когда они приблизились к лодке Странницы и поравнялись с ней. Не в праве решить ее участь, приговорить или миловать, старший из стражей помог незнакомке ступить на священный берег и, поклонившись, не зная иного языка, кроме родного, осведомился:

 – Давно не пересекались на дневной поверхности наши народы. С чем пожаловали вы к нам?

И Странница, до того вкусившая певучий эльфийский язык лишь по пыльным фолиантам, ответствовала, тщательно подбирая слова.

 – Свет и процветание вашему народу. Меня привел к вам долг и божественное предзнаменование. Я должна встретиться с вашим государем.

 – Но это невозможно! – возмутился старший из стражей, в то время как остальные обступили их, а самые молодые и горячие, изготовились обнажить острые клинки. – Князь празднует снизошедшее на нас благословение и не пожелает принимать незнакомцев!

 – Да, я пришла, чтоб поздравить Князя с рождением дочери. Лишь ваш Князь способен решить мою судьбу, – смиренно произнесла Странница, склонив голову, и замолкла.

Не было у стражей на подобные случаи ни правил, ни регламентов. Особенно удивили их спокойствие путницы и ее осведомленность – ведь сами они только этим утром узнали о появлении на свет долгожданной наследницы. Долго обсуждали стражники промеж собой, что делать им с дщерью теней. А Странница сидела себе на камне и всматривалась в отражение неба на водном зеркале.

 – Ты ведунья и тьмапоклонница, – начал строго старший из стражей, когда решение было найдено, – И твои божественные предзнаменования нам далеки и неясны. Но права ты в том, что лишь Князь может распорядить твоей жизнью. Я отведу тебя к нему. И понесу заслуженную кару, в случае княжеской немилости.

 – Благодарю, – произнесла Странница, поднимаясь и закутываясь в длинный, местами обтрепавшийся зеленый плащ. Как ни стремилась она согреться, в подлунном мире всегда дули холодные пронизывающие ветра. Старший из стражей кивнул и они, сопровождаемые настороженными взглядами, выдвинулись по направлению к большому княжескому дворцу.