Дверь дежурки с треском хлопнула, и в помещение грузными спешными шагами ввалился жандарм.

Дежурный, занятый безмятежным просмотром идиллических пейзажей, которые скоро будут доступны избранным на этой планете, даже вздрогнул – он не ожидал такого шумного появления своего напарника. На мгновение в его лице даже готова была промелькнуть тревога, но она так и не наступила, ограничившись лёгким непониманием ситуации.

– Ты чего? – сообразил, в конце концов хоть какую-то фразу дежурный, глядя в сторону напарника.

– Набирай начальство. Живо.

– Какое именно начальство? Что случилось? – туповато отозвался дежурный.

– Рассылай экстренное оповещение, звони в штаб, которому мы подконтрольны, всюду информируй, в общем.

Вошедший впопыхах полицейский снял шлем. Тут дежурный увидел, что забрало у того в некоторых местах как будто побито в мелкую точку. В некоторых местах пластик был опалён, а на щеке у напарника ссадина.

– Что уставился? Звони, тебе говорят. Реагируй.

Дежурный немного изменился в лице, и взгляд его сразу стал более суетным. Похоже, после нескольких сказанных в лоб фраз, до него стало доходить, что случилось нечто похуже обычной внештатной ситуации.

– Какой код ситуации? – всё ещё растерянно произнёс дежурный.

– Да чёрт его знает, какой код ситуации. Нет тут предусмотренного кода. Это абсолютно внештатная ситуация.

В движениях и мимике дежурного чувствовалась растерянность и неуверенность в дальнейших действиях. Ладони его неуклюже висели над клавиатурой, взгляд неопределённо выискивал что-то в мониторе и в записях, беспорядочно сваленных на столе. Наконец, он взял трубку телефона и, лишний раз заглянув в какой-то замуслюканный листок, стал набирать номер.

– Нет сигнала, – тихим и почти испуганным голосом сказал он.

— Пиши в чат. Кто-то да должен отреагировать. Для того чат и создавался. Пусть не сразу, но ответят. Туда добавлены разные ответственные лица. Главное, напиши так, чтобы с первых же слов было понятно, что у нас зашквар.

Полицай сел рядом и задумчиво уставился в монитор.

– Пиши: «Срочное сообщение. Нужна помощь. Внештатная ситуация. Код ситуации не предусмотрен. Нападение неизвестных существ, не зафиксированных в базах данных штабов мирового правительства. Внешне существа даже отдалённо не схожи с тем видом убиквистов, с которым приходилось работать до сей поры. Твари враждебны. Нападают с высоты. Они умеют летать и держатся на большой высоте. Это сильно затрудняет противостояние им. Остальные детали будем выяснять и докладывать оперативно».

Дежурный сбивчиво и громко стукал пальцами по компьютерной клавиатуре, иногда поглядывая в монитор. Похоже, ему становилось боязно от того, что́ он писал в чат.

– Отправляй, – подтвердил своё намерение полицейский, лишний раз перечитав сообщение.

Дежурный еле заметно кивнул и стукнул по клавише «Enter». Закрутилось колёсико загрузки и через несколько секунд сбоку от набранного сообщения злорадно высветилось сообщение, помеченное красным кружком: «сообщение не отправлено. Непредвиденна ошибка».

– Интернет отвалился, – уже совсем упавшим голосом констатировал дежурный.

– Так давай шамань, ты больше в компах разбираешься!

Полицейский, надиктовывавший сообщение, был на взводе. Он ходил взад-вперёд, и взгляд его бегал из стороны в сторону. В его голове явно кипели самые разные мысли, но все они были столь сбивчивы и скоротечны, что никак не подводили к подходящему решению вопроса.

– Так, ладно, – полицейский медленно вдохнул и выдохнул, постоял на месте и повернул голову в сторону своего напарника. – Давай вооружаться. Начнём с этого, а дальше по обстоятельствам.

– Мой боевой кореш всегда при мне, – дежурный похлопал себя по бедру, где крепилась кобура с пистолетом.

– Эту пукалку оставь на случай разгона гражданских, если они, мало ли, осмелятся выйти на улицы и что-то попробовать предъявить. Нужны более убедительные и увесистые стволы.

Полицейский подошёл к массивному металлическому сейфу, набрал комбинацию и открыл дверцу – негромкий скрип нарушил тишину.

– Ты ведь в сна́йперах служил, до того, как стал служителем канцелярии? – полицейский медленно вертел в руках снайперскую винтовку и рассматривал её под разными углами.

– Не, в снайпера́ не попал. Да и не хотел. Пехота.

– Ясно. Значит твой потолок – шмалять врассыпуху. Тебе автомат. Не забыл, как пользоваться?

– Когда дело дойдёт – думаю, не промахнусь. По крайней мере, выстрелить без осечки смогу.

– Ну, лови тогда, меткий, – жандарм ловким быстрым движением достал из сейфа автомат и кинул напарнику. – На сегодня я старший из нашей мини-команды.

Тот не ожидал такой реакции, но автомат поймал, правда тут же чуть не уронил его.

– Внимательнее. Смерть не приходит с предупреждением, – полицейский продолжал с любовью рассматривать винтовку. – Камера работает?

– Сейчас проверим, – дежурный подошёл к монитору и развернул окно программы видеонаблюдения. На мониторе обозначилась картинка, разделённая вертикальной и горизонтальной линией на 4 равных прямоугольника. В каждом прямоугольнике отображались разные участки, расположенные около штаба.

– Переключись на 4-ю камеру покрупнее, – внимательно вглядываясь в монитор сказал старший.

Напарник с напряжением и некоторым интересом рассмотрел изображение, подаваемое с каждой из камер наблюдения. И после того, как изучил каждое, вывел картинку с 4-й камеры на полный экран.

Ничего особенного в поле зрения не попадало: лёгкое шевеление серо-коричневых корявых деревьев, подчёркивавших осень, всё те же серые коробки многоэтажных домов, мало отличающихся друг от друга, да лёгкая позёмка, хоть как-то разбавлявшая монотонность осеннего пейзажа. Лёгкие вихри редких снежинок мелькали то светлыми, то тёмными пятнами, оголяя серый асфальт.

– Видел сейчас?

– Снег? Да он небольшой. Для осени не аномалия.

– Да какой снег. Видел сейчас тень промелькнула? Смотри ещё, может увидишь.

Оба сосредоточенно глядели в монитор. Спустя минуты две по асфальту промчалась уже густая тень.

– Воу! – от неожиданности воскликнул дежурный.— Это… они?

– Уверен.

– Как выглядят хоть?

– Сам же недавно в чат начальству писал. Летучие твари какие-то. Я раньше не видал никогда. Мы здесь работали только с кроткими – с недоволка́ми этими. Начальство никогда не сообщало ни о каких других видах. По крайней мере, работать говорено было только с ними…

– Недоволка́ми? Не скажи! Ты дрался с ними?

– Нет, не доводилось.

– А я дрался. Выжил чудом.

– Тоже мне. Дрался! Тебя запихали в клетку, чтобы протестировать, как человек со средней физической подготовкой может противостоять монстру. Ты выжил. Ну, можно сказать, молодец.

– Со средней физической подготовкой… А что же бойцов с более крутой подготовкой не запихали в эту клетку, а? – с примесью зарождающейся злобы сказал дежурный.

– Потому что в наше непростое время хорошие кадры надо беречь, хотя бы немного. Все силы брошены на то, чтобы достичь высокой цели – хорошей жизни для неперенаселённой и лояльной правительству Земли. Просто так бросать на убой ценного бойца – не резон.

Дежурный, сдерживая переполнявшее его презрение и злость хмыкнул в плечо.

– Не нравится быть низшим рангом? Бери ствол, погнали! Ты же с кротким² лицом к лицу махался.

– Куда погнали? – сбавил пыл дежурный.

– Не включай ду́рика – на разведку. Тебе всё ещё интересно, как выглядят те существа, с которыми я недавно столкнулся?

– Да, – сдержанно ответил дежурный.

– Давай ещё раз посмотрим, что нам камера расскажет.

На мониторе были видны только размеренное покачивание деревьев и всё та же позёмка.

– Вроде тихо, – сказал дежурный, – правда камера немного сверху вниз направлена, обзор не самый удобный. Если рискнуть посмотреть из окна – обзор будет получше.

Он встал из-за стола, подошёл к окну, расположенному сзади, и аккуратно раздвинул жалюзи. Сквозь металлические решётки не очень большого окна открывался действительно более обширный вид. Дежурный присел на корточки и посмотрел снизу вверх: неба был виден всего лишь небольшой кусок. Ничего интересного в поле зрения не попадалось. Неспешные действия полицейских прервал звон битого стекла: во внешнюю раму прилетел горящий осколок.

– Отойди! – полицай отложил снайперку и взял из рук напарника автомат, пропятившись назад от окна на несколько шагов.

Напарник тоже отошёл подальше и пристально смотрел в сторону окна. Долгое время ничего не происходило, а через минуту в окне промелькнуло огромное крыло – самой фигуры и головы́ существа рассмотреть не вышло. Полицай вскинул автомат, но не успел выпустить очередь и опустил ствол.

– Надо идти разведать обстановку. Может, кто-то из наших так же застрял где-то. Мы хоть в штабе сидим, и есть шанс достучаться до начальства. Должен же интернет когда-то появиться. Посмотри по камерам, как там во дворе.

– Сейчас, – дежурный переключился на первую камеру – во дворе штаба было спокойно. – Можно идти.

– Держи, – напарник кинул ему автомат, а сам взял снайперку.

Асфальт, припорошенный редкими сухими снежинками, которые метались из стороны в сторону, временами походил на странные субстанции неведомой тьмы, если долго задерживать на нём взгляд.

Жандармы, настороженные неведомой опасностью, которой можно было ждать с любой стороны, медленно прокрались к металлическим воротам, через которые проезжал транспорт и держали оружие на изготовку.

– Пока спокойно, – оценил обстановку старший. Оба стояли прижавшись спинами к створкам ворот и смотрели вверх и вбок, неудобно задрав головы.

Учитывая, что вражеские существа могли атаковать с воздуха, все эти попытки казаться незаметными, прижавшись к воротам, были бесполезны, но инстинкты подсказывали сливаться, по возможности, с любой поверхностью. Сила привычки велика и даже обманчива. Пытаясь слиться с окружающей местностью, жандармы обретали некое чувство безопасности, совершенно эфемерное.

Дежурный потянулся к кнопке, открывающей ворота.

– Дурак? Я только что оттуда, и спася чудом. Мы всего лишь на разведку. Не воображай себя сверхгероем. Пока думать о том, как спасать оставшихся в живых – рано. Я вообще не уверен на 100 процентов, что есть выжившие. Но надеюсь. Сейчас идём в гараж, берём дежурного водителя и выезжаем на разведку. Бронированный фургон увеличит наши шансы.

Дежурный коротко кивнул, и оба стали возвращаться в сторону гаража, расположенного сзади входа в штаб.

В прокуренном гараже было пусто.

– Эй фьиф! – свистнул старший, окидывая взглядом прохладное и сырое помещение гаража. На стенах висели выцветшие фотографии голых женщин, облезлые с уголков. Вперемешку с ними висели довольно новые плакаты с разными автомобилями – раллийными, ретро и прочими.

– Водила, ты жив?

Послышалась возня где-то в дальнем углу. Жандармы обогнули фургон и обнаружили сонного водителя, встревоженно приподнявшегося на локте на раскладушке. Увидев жандармов он успокоился и продолжил неторопливо подниматься с раскладушки.

– Я уж думал, ты испарился. У тебя пара минут, чтобы оклематься – едем в город. Так что раскочегаривай аппарат. Мы ждём.

Я никуда не поеду, – на удивление спокойно и без нервов ответил водитель.

Старший жандарм не сразу понял, что именно произошло. Поначалу слова словно пролетели в пустоту.

– В каком это смысле?

– В этой фразе не может быть переносного смысла. Я просто никуда не поеду.

Старший сделал несколько шагов к водиле и схватил его за грудки.

– Не принимается такой ответ. Слышишь? Не принимается! Готовься! – жандарм явно выходил из себя. По большей части от того, что ему прекословил какой-то водила.

– Да мне до плинтуса, что ты со мной сделаешь. Что ты можешь? Ты сам без пяти минут труп, – водитель устало и меланхолично улыбался, глядя в глаза жандарму с большой долей презрения. Движения его головы были стеснены из-за того, что его с силой держали за передние карманы куртки, поэтому он смотрел, недвижимый, сверху вниз на своего начальника, которого он не собирался признавать.

– Аукнется тебе, гадёныш, – жандарм отпустил руки. – Ты нам служишь, а это… Это уже жёсткое неповиновение. Патрон жалко на тебя тратить.

– Никому я не служу. Разве что исподволь. Это вы продались, и продались с удовольствием. А мне плевать.

– Да бросай ты этого чухана́, – вступил в разговор дежурный. – Навыки вождения я точно не успел потерять. Не какие тут уж и навыки нужны по пустым улицам ездить. Сяду за руль. А ты со стволами разберёшься.

– Пошли, – нехотя согласился жандарм, с трудом отводя полный ненависти взгляд от водилы.

Напарники забрались в фургон, и вскоре он гулко завибрировал. Фары загорелись, а гараж стал медленно наполняться запахом выхлопных газов, постепенно забивавшим запах курева. Дежурный открыл ворота гаража, сел в машину и выгнал фургон на улицу, сразу развернувшись, чтобы не пятиться в главные ворота.

– Подъезжай как можно ближе к воротам. Долго на улице без прикрытия торчать не надо. Как только выскочишь – жми кнопку и прыгай обратно в кабину. Понял?

– Сделаю, – с лёгким азартом сказал дежурный, и фургон медленно тронулся к выезду.

Дежурный встал почти впритирку к створкам, резким движением открыл дверь, нажал кнопку, открывающую ворота, попав по ней только со второго раза, и прыгнул обратно в кабину.

– Дерьмище, – раздосадованно выругался он, недовольный тем, что действия его оказались не столь скоординированными, как он хотел. – Ворота закрывать будем?

— Да на хрена… Кроме нас в штабе никого не было, на водилу плевать – предоставлю ему право умереть не от моей руки. А неизвестным летающим тварям ворота в любом случае помехой не будут.

Дежурный молчаливо согласился, кивнув головой, и нажал на газ.

– Сейчас налево. Давай через центральную площадь проедем – глянем что там как. Думаю, долго колесить не будем. Я пока попробую ещё подозваниваться до наших.

Жандарм достал мобильник и стал делать вызовы.

– Нет. Бесполезно. Сети нет вообще. Наверное, с вышкой что-то. Ладно. Это сейчас мы не решим… На площади направо! – напомнил он напарнику направление их движения.

На первый взгляд, центральная площадь мало чем отличалась от своего прежнего вида: такая же пустынная, невыразительная и хранящая странные и даже страшные секреты прошлого и будущего. Но при более внимательном рассмотрении, даже через лобовое стекло фургона на расстоянии можно было разглядеть странные выбоины. В некоторых местах асфальт был изрыт мелкими ямочками, а на плитке там и тут виднелись трещины.

– Чё за хрень? Видел?

– Да, вижу. Что бы ни было – разбираться в этом если и будем, то не вылезая из тачки.

Фургон ненадолго остановился прямо на повороте – в пустынном городе риск столкновения с другой машиной был нулевой. Дежурный положил подбородок на руль и, прищурившись, стал вглядываться в черкотинки на дороге и тротуаре. Его напарник молча смотрел, высунув голову между передних сидений, вперёд. Пауза продолжалась чуть больше минуты.

– Я когда в штаб возвращался, только и успел сообразить, что на меня напали. И напали твари неведомые. Детально описать их даже не могу.,. хотя видел. Всё, что знаю точно – они летают. И ещё одна деталь, – жандарм ненадолго задумался. – Мне показалось, пока бежал, что будто землю потряхивает. Как будто это землетрясение. Не знаю. Я с землетрясением до этого не сталкивался, мне так показалось.

— Но я в штабе ничего такого не слышал.

— Прошляпил. В монитор тупил и не заметил.

— Да не знаю – землетрясение сложно не заметить, насколько я понимаю.

— Поезжай дальше.

Фургон вновь тронулся. Дорога была довольно ровная – почти такая же ровная, как и раньше.

Жандарм рассматривал снайперскую винтовку и насвистывал какую-то песню. Спустя квартал машина поехала медленнее и вскоре вовсе остановилась.

— Что такое? – оживился старший и просунул голову в кабину водителя.

Напарник сидел молча и завороженно, с испугом смотрел куда-то вдаль.

– Смотри, – едва слышно произнёс, он кивая головой вперёд.

Вдалеке виднелось светлое марево. Это было не похоже ни на какое погодное явление. Словно чуждое земному облако, висело розово-белым пятном с рыжеватым по краям оттенком. Долго смотреть на него было больно глазам: взгляд невольно отводился в сторону, картинка плыла, и в глазах возникал оптический эффект – рядом с неопознанным светлым пятном обозначались металлические решётки.

– Что делать будем?

Жандарм презрительно фыркнул:

– А что тут можно сделать? Надо сфотографировать. Как надоела эта идиотская разблокировка, – нервничая и суетясь сказал жандарм. Вскоре он навёл камеру смартфона в сторону необычного явления и сделал снимок. – Вот и отлично. Когда появится связь, этот снимок увидят в штабе. Там пусть разбираются, что это такое и как с этим поступать.

– Природный гипноз в чистом виде, – задумчиво произнёс дежурный, немного ослабляя руки, лежащие на руле.

В правый бок фургона что-то ударило, и от гулкого эха, коротко прокатившегося по салону, оба вздрогнули и повернули головы. В окне мелькнула тень. Дежурный сдал задним ходом, и из кабины стал виден мужик, хаотично бегавший туда-сюда и ничем не примечательный. Он крутился вокруг фургона и что-то орал. Дежурный приоткрыл окно.

– Сраные церберы! Ваше время на исходе!

Мужик поднял с земли обломок асфальта и бросил его в сторону фургона.

– Только погляди. Рабы бунтуют, – злорадно усмехнулся старший. – Закрой окно.

Он взял в руки автомат и просунул его в бойницу. Но не успел выстрелить, как бунтовавшему в висок прилетел рыжий обломок, похожий на крошечный метеорит.

Мужик пал на землю и, видимо, потеряв координацию, беспорядочно шевелил руками, даже не пытаясь закрыться от возможного повторного удара. И сразу же вслед за этим содрогнулся фургон – от удара в лобовое стекло. На стекле нарисовалась мелкая сеточка трещин. А за стеклом был виден он: то самое существо, о которых не смогли доложить в штаб и которого не мог нормально описать старший.

Теперь они находились почти лицом к лицу. За несколько метров от фургона неведомый недвижимо парил в воздухе невысоко над землёй, чуть заметно шевеля крылами. Их размах был гигантский.

– Так вот они какие, – внимательно и с лёгким испугом всматриваясь сквозь лобовое стекло произнёс старший.

— Это что, демон? – вышел, наконец, из оцепенения дежурный, явно впечатлённый увиденным.

— Не знаю. Но… Описания таких демонов мне никогда не попадались.

Глазах у обоих напарников вдруг немного заслезились, и они заметили в правой руке у недвижимо паря́щего над землёй существа, огненного цвета шар, становящийся всё гуще по цвету и больше по размеру. Не успев правильно среагировать, они видели, как этот сгусток энергии ударил в лобовое стекло, сделав предыдущую трещину более рельефной, а в руке у крылатого вновь начал светится огненным светом пока ещё маленький шар.

– Ходу… Ходу! – заорал старший.

Дежурный суетливо включил первую передачу и нажал на газ. Двигатель фургона взревел. Водитель резко крутанул руль вправо, но это не уберегло от ещё одного попадания огненного шара в стекло. Казалось, ещё немного, и нарисовавшаяся на лобовом стекле сеточка разнесёт стекло на мелкие кусочки.

– Вправо уходи, вправо! На первую гражданскую! – орал сзади старший.

Дежурный резкими движениями выкрутил руль вправо и вдавил газ в пол. Фургон занесло, и тут же в левый бок что-то громко стукнуло. Машина понеслась по узкой улочке, пытаясь оторваться от незваного врага. На дорогу иногда выбегали люди и орали проклятья в сторону чёрного фургона.

– Свалите, мрази, – злобно шептал старший и время от времени беспорядочно выпускал автоматные очереди в сторону взбешенных и непонятно воодушевлённых людей.

Шальные пули, выпускаемые из летевшего на скорости фургона, пролетали мимо, и отдалённо среди проклятий можно было разобрать: «возвращайтесь в ад!», «прихлебатели сатаны!», «чёрные балаклавы!». В зеркало заднего вида было видно, как некоторых из людей летучие хватали в руки, поднимали на высоту и швыряли в сторону дороги или домов. Можно было даже разобрать густые кровавые штрихи, оставляемые на грязно-жёлтых стенах домов и асфальте, по которому бегала позёмка. Люди подчинялись странной стихии, чуть ли не бросаясь с камнями под колёса фургона, а потом зачастую настигаемые беспощадной карой летучих… На улице был полный хаос и неразбериха.

– Давай скорее, не жалей колымагу, – тихо, но нервно поторапливал напарника старший и судорожно поглядывал в бойницу, больше даже не стараясь просовывать в неё автомат. – На проспекте Октября направо снова уходи – сейчас кругаля дадим – в штаб и вернёмся.

После поворота фургон пронёсся ещё два квартала – тут снова надо было поворачивать направо. Цель была уже близко: ещё немного – и от штаба отделяла пара сотен метров. Вписавшись в последний поворот, дежурный увидел в зеркале заднего вида несколько крылатых, преследовавших их.

– Чёрт, – испуганно забормотал дежурный.— Надо отбиваться.

– Да какое отбиваться?! Проскакивай в ворота, а там выберем момент – проберёмся в штаб, и дальше уже по ситуации.

– Ворота закрыты! Гад этот, водитель, наверное, насолил.

Больше не раздумывая насчёт возможных действий, дежурный, не много не доезжая свёртки к штабу, резко дал по тормозам, вцепившись что есть силы в руль. Старший упёрся правой ногой в пол, чтобы не потерять равновесие и после того, как машина остановилась, схватил автомат и стал палить через бойницу   короткими очередями в случайных направлениях. Потом он сменил оружие на снайперку и долго направлял ствол то в одну, то в другую сторону. Недвижимость машины давала возможности для прицела, но целей не было видно, либо они были высоко настолько, что взять их на мушку просто не представлялось возможным.

В зад фургона что-то невероятно сильно стукнуло – фургон даже немного прокатился вперёд. Старший выронил из рук винтовку, которую в этот момент перезаряжал.

– На ручник поставь! – с криком огрызнулся он в сторону водительского места.

Затем завершил перезарядку и направился к бойнице. Высунув ствол снайперки наружу, он почувствовал, что почти не в силах её удержать – с той стороны фургона было жёсткое противодействие. Старший вцепился до боли в суставах в винтовку. Но с той стороны дёрнуло так, что с его ладоней местами сорвало кожу. Он отпустил винтовку, которая через несколько секунд с высоты упала на асфальт недалеко от фургона. От деревянной части приклада полетели мелкие щепки.

Старший злобно и испуганно смотрел в бойницу, выдерживая дистанцию. Вдруг он увидел лицо летучего – его взгляд на несколько секунд остановился на человеке. Лицо крылатого не выражало ничего, и было похоже на меланхоличное каменное изваяние. От этого взгляда как можно скорее хотелось отвести глаза. В зад и бок фургона снова стали наноситься мощные удары. Массивный автомобиль покачивался из стороны в сторону. Дежурный инстинктивно хватался за руль, а старший нервно вертел в руках автомат, словно не зная, что с ним делать.

С задней стороны двора дома, расположенного напротив штаба выбежал человек и начал стучать кулаками по лобовому стеклу. Он ничего не говорил и не орал – просто лупил что есть сил по стеклу кулаками. В одном месте даже отпечатался бледно-розовый след от раны. Дежурный снял машину с ручника и подал немного назад. Вдруг мужика схватил летучий и с какой-то пугающей грацией швырнул в сторону. Мужик ударился лицом в знак «проезд запрещён», установленный перед воротами штаба, и упал наземь. На знаке был виден кровавый мазок от сильного удара.

– Чёрт с ним, тарань ворота.

– Да их же хрен протаранишь!

– Пробуй, говорю!

Дежурный перешёл на первую передачу, нажал на газ и стал подкручивать руль влево. Тут же он инстинктивно вцепился в руль, а его напарник вцепился в сиденье. Зад автомобиля стал приподниматься.

– Газуй!

Дежурный нажимал на газ, но машина не подавалась вперёд. Задние колёса уже были оторваны от земли.

– Передний привод включай! Давай!

Дежурный включил передний привод, газанул, и машина резко дёрнулась вперёд, но вскоре так же резко оказалась подвешенной в воздухе. Через несколько секунд автомобиль покачивался на высоте метров пяти. Старший просунул автомат в бойницу и стал снова беспорядочно палить.

Фургон поднялся ещё выше. Зад оказался выше переда, через лобовое стекло видно было, что они повисли примерно над воротами штаба.

– Попробуй открыть двери, выпрыгнем.

Дверь открывать в болтающемся в воздухе автомобиле было совсем неудобно. Жандармы не успели попробовать свой план – фургон полете на землю. Громко и гулко бухнувшись сначала о верх ворот, а потом об асфальт, фургон замер, покачиваясь на левом боку.

Дежурный тяжело, сбивчиво дышал, жадно пытаясь глотать воздух, и, корчась, держался за живот. Старший медленно прополз в кабину водителя, с усилием открыл дверь и вылез наружу, озираясь вокруг. Рядом никого не было.

– Давай, вылезай. Помогу, – он протянул руку напарнику и стал тянуть его вверх.

Наконец, они оба были на улице. Дежурный выглядел плохо. Взгляд старшего упал на какой-то предмет… Это был не предмет. Это водитель, оставшийся ранее в гараже, сидел на земле около стены здания штаба и устало дышал. Лицо его выражало странное спокойствие и уравновешенность.

– Вот ты где, гад, – прицеливаясь сказал старший. – Пулю получить выполз? Ты́ ворота закрыл?

— Да, я. Привычка. А так… я просто немного погулял. Если хочешь – стреляй. Мы каждый чего-то да достойны… Правда вас-то это не спасёт, теперь я это знаю. Я видел их, и… они не будут щадить. Никого. Потому что никто пощады не достоин. Уж если небо нас ненавидит – хана. Вам хана… Всем хана…

– Жалко патрон тратить, – процедил сквозь зубы старший. – Пошли вовнутрь, пока они снова не объявились, – старший тащил на правом плече напарника и тоже тяжело дышал от физической нагрузки.

В штабе дежурный отцепился от плеча напарника и грузно рухнул на пол. На лице его промелькнула усталость и удовольствие.

– Мне, похоже, досталось, – тихо проговорил он.

– Сейчас обработаем рану, может обойдётся.

Старший сходил за аптечкой и занялся раной напарника в низу живота у него светилась гематома.

– Дашь мне автомат? – вдруг попросил тот.

– Ну, держи, пока он мне без надобности. А тебе зачем?

– Просто так, для успокоения. Если увижу кого-то из этих гадов, попробую прострелить башку… Ты видел эти лица? Сложно такое забыть. Стрелять надо сразу,— дежурный уселся поудобнее – так, чтобы хорошо просматривать окно. – Ну, давай, подлетай поближе, сволочь, – трусливо и злобно бормотал дежурный, – Сейчас подрежем крылья. Сделаешь мне сегодня на ужин ангельские крылышки барбекю? – с усмешкой обратился он к старшему и выпустил длинную очередь в сторону окна.

– С дурью? – старший отобрал автомат у напарника, явно бывшего не в себе, и отставил подальше. – Там нет никого, а благодаря тебе, окно теперь без стёкол совсем – только решётка.

– Я видел… Это лицо забыть уже нельзя. Тогда обещай, что ты убьёшь. Хотя бы одного.

– Хватит киснуть. Сам ещё, может, убьёшь дюжину.

– А ты знаешь кто это?

– Сообщат.

– Это ангелы.

– Ты откуда знаешь?

– Почти уверен. Как-то раз, когда к священнику заглядывали с обыском, он рассказывал что-то из библии, и про ангелов тоже говорил. Эти похожи на ангелов. Только выражение лиц вовсе не ангельское почему-то. Священник тогда много ещё что рассказывал – не помню, мне особо не интересна была вся эта хрень, но запомнил, как он рассказывал про ангела, как он первый раз его увидел. Он возвращался домой, и увидел, как из-за облака ангел выглядывает и будто машет ему крылом. Вот это только запомнил.

– Да какое это значение имеет… Нам бы поскорее распоряжение свыше получить да подкрепление, если понадобится. А всё остальное…

– Выходит, я так и сдохну без имени.

– Собери свои сопли в кулак, и крепись, нам ещё предстоит длинная ночь. Надо выстоять. И если выстоим, будут и имена, и особняки, и девки – всё будет.

– А помнишь ходила байка про бойца? Про Амнезию? Ты веришь в это?

– Что за байки? А-а-а, припоминаю. Тот, что типа уложил не одну сотню наших, а потом скрылся в аду? Ну, не знаю. Посуди сам: во-первых, если ты нормально не вооружён и не обладаешь сверхкрутой физической силой, противостоять нам – по сути, армии – невозможно. Следующее: даже если бы он перебил много наших, как он повлияет на смену системы? Вот! Но и это не самое главное: что это за такой герой, который укрылся в аду? Странно как минимум. И тупо. Эти истории выдумывают непокорные, чтобы хоть как-то нам противостоять. И эти истории тоже надо запретить.

– Да, возможно. Но так же я слышал, что в ад он скрылся лишь на время и хочет вернуться назад.

– Бредни. Восстанавливайся. Пока вокруг спокойно, можешь немного покимарить. Надо набраться сил и продолжить при необходимости бой.

Дежурный остался полулежать на полу. Старший сел за компьютерный стол, достал себе из ящичка шкалик сорокаградусного, выпил из кружки залпом и стал просматривать камеры. Уже смеркалось, темнота становилась всё гуще. Ничего интересного наблюдать не пришлось: пустынные улицы, да иногда казалось, что тень, ещё более густая, чем природная темнота, проползает по земле, где всё также время от времени пробегает позёмка…

Из состояния тяжёлого и глубокого забыться старшего вывел сигнал, показавшийся невероятно громким. Он долго не мог сообразить, что происходит: поднял голову с локтя, обтёр лицо, чтобы хоть как-то прийти в себя – взгляд сначала упал на напарника, полулежавшего в той же позе у стены напротив. Лицо дежурного было пепельным, обрюзгшим, с выражением навсегда застывшего испуга. Старший подошёл к нему и прощупал пульс. Он был мёртв.

Тогда он спешно вернулся к компьютеру, сообразив, что звуковой сигнал исходит от него. Шёл вызов на видеосвязь. Редко сталкивавшийся с этой программой жандарм сначала нажимал не то, что нужно. Наконец, он отыскал мелкую зелёную кнопку с изображением телефонной трубки и нажал на неё. Какое-то время, казавшееся долгим, ничего не происходило.

Жандарм продолжал смотреть в монитор. Вскоре появилась картинка. Увиденное невольно испугало жандарма и лишило его ещё недавно укоренившейся уверенности в хорошем исходе, который рано или поздно должен был наступить. На экране был не кто-то из руководства, вызвавший, чтобы дать инструкции. Глазам открылась странная и испугавшая его панорама: посреди гигантского города с множеством высотных домов стояли выросшие будто из ниоткуда врата. По обе стороны ворот в воздухе висели два гигантских ангела и держали одной рукой створку, а другой – копили огромные сгустки той самой огненной энергии. Повсюду летали ангелы поменьше: они хватали людей, похожих на мелкие точки и утаскивали ввысь, бросали оземь, сносили краями своих рельефных крыльев части строений и растительности. Всюду виднелись сполохи пламени и летящие, словно метеориты, сгустки огненной материи.

Жандарм долго, как загипнотизированный, смотрел на эту картину, постепенно привыкая, но вскоре вздрогнул и с напряжением пододвинулся к монитору. Около одного из зданий он разглядел в этой суетливой и жуткой картине мужчину в серо-коричневом капюшоне и дробовиком в руках, бесстрашно прогуливающегося средь всего этого хаоса…

Холоко́ст (от англ. holocaust, из др.-греч. ὁλοκαύστος — «всесожжение»)

¹Убиквисты¹ — виды животных и растений, экологические условия обитания которых весьма разнообразны.

²Кроткие² – вид убиквистов, с которыми офмциально работали силовые структуры и мировое правительство.