По мотивам стихов Томаса Лермонта.

Недалеко от Петербурга есть озеро Хепоярве. Находится оно около поселка Токсово, места элитного и дорогого, и дачи и дома богатых людей норовят поглотить его и сделать своим внутренним озером. Лет 25 назад, когда Алексей был еще студентом, озеро было совершенно свободно от них, с одной стороны находились трамплин и военная база, которые и сейчас там находятся, а с другой протянулись бесконечные сосново-еловые леса. Алексей, теперь уважаемый врач-психиатр, был студентом первого курса, и еще не определился точно со своей профессией, подумывая иногда вообще бросить медицину и податься в юристы. Но случай на озере Хепоярве заставил его изменить решение и посвятить себя изучению человеческого разума.

В Токсово Алексея пригласил его друг Андрей. Любитель лыж и велопрогулок, счастливый обладатель дачи в райском месте, Андрей предпочитал кататься в обществе друзей, и по мере возможности каждые выходные и каникулы звал к себе всех, кто готов был приехать. На этот раз народу было не много, и дачный домик его, состоящий из четырех комнат, не был забит под завязку, как это не раз случалось.

В отличие от Андрея Алексей любителем больших тусовок не был. Он любил природу, тишину и одиночество. Вставал он рано, когда все гости еще спали, и делать ему было совершенно нечего. Он брал свой старенький велик и ехал вокруг озера, на пляж, где утром можно было побыть одному. Днем туда приезжали отдыхающие с машинами, музыкой и шашлыками. Алексей не понимал такого отдыха. Зачем включать музыку там, где хочется слушать тишину? Лес и так полон звуков. Не подходит Макарена к красоте дикой природы, а звуки работающих моторов нарушают баланс красоты.

В этот день утро выдалось теплым и свежим. Ночью пошел дождь, дорогу немного развезло, зато пахло крапивой и зеленью, а в болотистых местах — грибами. Птицы пели так, будто это был первый солнечный день. Солнце светило, а синее небо давало надежду, что дождя не будет хотя бы до обеда. Настроение у Алексея было прекрасное. Он гнал велосипед вперед, в сложных местах спешиваясь и перетаскивая его через лужи и валежник.

Вот и пляж. В девять часов утра на нем ожидаемо никого не было. Алексей быстро разделся, бросился в воду и долго плавал, перевернувшись на спину и смотря прямо в небо.

А потом он долго сидел на песке, обсыхал и слушал переливы птичьих трелей.

Встав и одевшись, Алексей хотел было ехать обратно, когда внезапно его отвлек какой-то звук. Звук странный, будто металл ударился о камень. Он резко обернулся.

На большом валуне, стоявшем на самом берегу озера, где вода накатывает на золотистый песок, сидела девушка. Было совершенно непонятно, как она оказалась там, незаметно проскочив мимо Алексея. Но не это было в ней самым странным.

Девушка была невероятно, нереально прекрасна. Белые, совершенно белые, вьющиеся волосы рассыпались по ее точеным плечам, огромные зеленые глаза сияли из под темных бровей, а улыбка, когда она заметила Алексея и улыбнулась, в миг свела его с ума. Кожа ее была бледна, будто она никогда не видела солнца, но это показалось ему не менее прекрасным, чем все, что было в ней. Платье ее, доходящее ей до лодыжек, сильно отличалось от современной моды. Стянутая под грудью пояском цвета меди белая ткань свободно ниспадала до самых ног многочисленными отрезами разной длины, сияя и переливаясь на солнце. На ногах ее были блестящие медью сандалии в тон пояску.

Алексей смотрел на красавицу не мигая. Ему казалось, что если он скажет хоть слово, она исчезнет так же, как и появилась.

Тут девушка улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Если до этого Алексею казалось, что она видение, морок, то сейчас, когда она пошевелилась, улыбнулась, убрала с лица белую прядь волос, он понял, что девушка самая настоящая. Да, одежда ее необычна, но девушка вполне реальна.

Никогда в жизни он не совершал более глупого поступка. Но сейчас не мог поступить иначе. Было очевидно, что по-другому с ней никто никогда и не разговаривал. Алексей опустился на одно колено, склонив голову.

— Я рада приветствовать вас, Алек, — проговорила она, и голос ее, как журчанье ручейка, рассыпался серебром по лесу. Казалось, даже птицы замолчали, чтобы послушать ее.

Он склонился еще ниже, боясь спросить, откуда ей известно его имя. Но девушка как будто слышала его мысли:

-Не спрашивайте, откуда я вас знаю, Алек, — сказала она с улыбкой, — Просто знаю. Меня же вы можете звать Кариной. Поднимитесь.

Он встал, а она так и продолжала сидеть на камне, как королева на троне.

-Карина…, — повторил он, пробуя на вкус это имя. Звучало необычно, и были в нем сладость карамели, горечь мускуса, что-то перченое, приправленное корицей, — Карина…

Он опустил глаза, боясь, что они выдадут всю радугу его чувств к ней, а когда поднял, никакой Карины на камне уже не было.

На следующее утро она ждала его, сидя на том же камне.

-Приветствую, Алек, — сказала она, завидев его.

Он соскочил с велосипеда и преклонил колено, как рыцарь перед прекрасной дамой. Карина улыбнулась.

-Поднимись. И давай прогуляемся.

Он хотел подать ей руку, но девушка движением головы приказала ему отойти. Легко спрыгнув на землю, Карина стояла рядом с ним, и волосы и платье ее развевал чуть слышный ветер.

-Что ж, пошли. Я хочу узнать тебя получше.

Они гуляли по дороге, и говорили, говорили. Алексей рассказывал ей о себе, искал ее одобрения, старался вызвать улыбку на ее тонких губах. Сандалии ее побрякивали о камни, а природа замирала, будто боялась помешать своей повелительнице. Карина предпочитала слушать его, и уже к вечеру Алексей понял, что знает о ней не больше, чем утром. В один прекрасный миг он отвернулся, а когда повернулся, Карины не было. Она исчезла.

В этот момент раздался рев мотора, проехал автомобиль, и стало ясно, что это первый автомобиль, встреченный им за день. Алексей закрыл глаза и сжал руками голову. Все происходящее не укладывалось у него в голове. Он пошел вдоль озера, слыша голоса отдыхающих, детские визги, смех, музыку, запах шашлыка… Всего этого не было пару минут назад, пока Карина шла рядом в своем развевающимся переливчатом платье.

Алексей упросил друга отдать ему ключ от дачи на всю неделю, и остался один. Он больше не нуждался в обществе. Карина занимала все его мысли, ее прекрасное лицо всю ночь снилось ему, а утром он гнал на пляж к камню, и снова видел ее и склонял перед нею колени и голову. Иногда она не сходила с камня, произносила пару фраз и исчезала. Иногда благоволила спуститься на землю, и шла рядом с ним, стуча подошвами в полной тишине. Она охотно слушала его рассуждения, она улыбалась ему, но ни разу не позволила даже коснуться своей руки или одежды.

Впрочем, поцеловать ее было бы кощунством. Алексей чувствовал это и не делал попыток нарушить запрет. Просто находиться рядом было огромным наслаждением, а видеть улыбку на ее губах – невероятным счастьем. Ему было все равно кто она. Он перестал ломать голову над ее загадками. Она была рядом, а все остальное его не касалось.

В один из дней Карина явилась на несколько часов позже обычного. Алексей сидел на пляже, боясь, что она уже не придет, сходил с ума от ужаса, когда понимал, что мог надоесть ей, и она бросила его. Кажется, он молился камню, положив на него руки, а на руки голову. Он молил камень позволить ему еще раз увидеть возлюбленную. Он готов был никогда не касаться ее, подчиняться каждому ее капризу, лишь бы она вновь и вновь была рядом.

И она появилась. На этот раз платье ее было зеленым с золотыми блестками. Оно искрилось на солнце так ярко, что Алексей зажмурился. На глазах выступили слезы. Возможно, не от бликов, а от счастья, что она все же пришла.

Они медленно шли по дороге. Птицы снова молчали. Была полная тишина. И Алексей решился.

-Карина, я люблю тебя, — сказал он.

Карина молча смотрела на него. А потом улыбнулась. Улыбка сделала ее лицо настолько прекрасным, что Алексей не мог отвести от нее глаз.

-Это очень хорошо, — сказала она, — Раз такие высокие чувства владеют твоим сердцем, Алек, то я хочу задать тебе вопрос. И, если ты сумеешь ответить правильно, я приглашу тебя к себе.

Он замер, боясь пошевелиться. На такое он даже не рассчитывал. Ему казалось, что чувство его безнадежно, и только смутная надежда на ее одобрение заставило его произнести эти слова.

-Я хочу узнать, Алек, — продолжала она, — насколько сильна твоя любовь.

Он пожал плечами.

-Мне кажется, я уже брежу тобой.

-Тогда скажи, любил бы ты меня, будь я уродлива?

Он медленно кивнул. Представить Карину уродливой было невозможно. Ее совершенная красота была частью нее самой, но он понимал, что никогда не сможет отказаться от нее, даже если ее лицо изберездят шрамы. Рядом с нею было спокойно и радостно, и что ему красота в сравнении с этими чувствами?

-Я всегда буду любить тебя. Твою душу, твой мир…

Она смотрела на него своими зелеными глазами, будто оценивая, насколько ему можно верить.

-Раз ты любишь меня, дай руку…, — Карина протянула свою и впервые коснулась его. Она взяла его за запястье. Пальцы ее были холодны, как лед, и от ее прикосновения по телу его прошел электрический разряд, и мир перевернулся.

-Карина… — простонал он, сгибаясь от боли. Но боль прекратилась так же внезапно, как и возникла. Карина ободряюще улыбалась.

-Если ты уверен, что духовная красота важнее физической, то я прошу тебя быть гостем в моем мире, — сказала Карина, и вдруг оказалось, что она сидит верхом на белоснежном коне, причем в женском седле, и смотрит на него свеху вниз призывно и радостно, — догони же!

Конь ее взвился на дыбы, Карина легко стукнула его рукой по шее, и понеслась вперед, как белая стрела. Алексей ни секунды не думая за неимением коня схватил велик и бросился вслед за ней.

Карина неслась не разбирая дороги, и он тоже не смотрел на дорогу, только не шлейф ее белого платья, на мелькающие деревья, на неожиданно вспыхнувшие в сумраке огоньки вокруг. Весь лес был в этих огоньках, а Карина мчалась среди них, и не было картины прекраснее. Как бы ни старался Алексей, но догнать ее он не мог, но не чувствуя усталости, он крутил педали, и несся, будто у него выросли крылья, ничуть не отставая от галопирующего коня.

-Карина! – понимая, что не может догнать ее, он кричал ее имя, и тут Карина обернулась. Конь резко встал, она развернула коня, и молча смотрела на него.

Вместо прекрасной молодой девушки на Алексея смотрела сморщенная старуха, седая и уродливая, со свисающим носом, белыми патлами волос, скрюченными руками. От ужаса и неожиданности Алексей закричал, потерял управление, велосипед его наскочил на кочку, он упал и больно ударился головой о ствол дерева.

Очнулся Алексей на знакомом пляже. Было раннее утро и теплое солнце ласкало и золотило рябь озера, которую гнал теплый ветерок. Карина сидела на камне. Глаза ее были грустны, когда она посмотрела на Алексея.

-Карина, — выдохнул он, счастливый, что это был просто сон. Страшный сон, не имеющий ничего общего с реальностью.

-Ты не прошел испытания, — сказала она, постукивая медной сандалией по камню, — мой мир отверг тебя.

-Что?

Голова раскалывалась, и он сжал ее руками.

-Ты упал, а это означает, что тебе нет входа в мой мир. Как я не могу ступать по вашей земле, пока не стану одной из вас, так и ты не можешь ступать по моей.

-Но ты же… ступаешь, — непонимающе проговорил Алексей.

Она подняла ногу и показала ему сандалию.

-Я ношу медные сандалии. Ты же ехал на велосипеде, не касаясь земли. Пока не доказал, что соврал насчет внутреннего мира. Красота физическая оказалась важнее, чем красота духовная.

-Я просто испугался, Карина, не тебя, я от неожиданности… — начал оправдываться он, но Карина подняла руку и он замолчал.

-Слова бесполезны, Алек. Ты не прошел испытания. Я покидаю тебя.
-Нет!

-Я покидаю тебя, — повторила она, — но я оставлю тебе свой дар.

-Мне ничего не надо. Только не уходи!

Она пожала хрупкими плечами.

-Поздно, Алек. Никогда больше ты не увидишь меня. А сейчас слушай. Я дарую тебе умение делать для других то, чего ты никогда теперь не сможешь сделать для себя. Умение настраивать души на нужную волну. Ты станешь великим магом, Алек. Магом, исцеляющим словом. А теперь прощай!

-Карина! – закричал он, в отчаянии падая на колени в песок, — Карина, не бросай меня! Какая же жизнь теперь без тебя?

-Ты будешь служить людям. А это намного важнее личного счастья.

И она исчезла. Просто исчезла. Вот была, сидела на камне, а в следующий миг будто кто-то сделал монтаж, как в кино, вырезал кадры, когда она встала и ушла. Алексей стоял на коленях перед пустым камнем, запустив руки в темные волосы и не сдерживая слез.

-Карина…

Известный психиатр Алексей Викторович, всегда имел множество причуд. Но, говорят, хорошие психиатры все немного не в себе. Сказывается многолетний стаж общения с пациентами. Алексей Викторович, завсегдатай научных симпозиумов, светило современной психиатрии, принимавший пациентов со всей страны, а то и со всего мира, никогда не брал денег за свою работу. Лечение у Алексея Викторовича было синонимом исцеления. Имя его сияло на небосклоне, он умел подобрать ключ к каждому пациенту, находил те слова, которые так хотел услышать несчастный.

В свободное от работы время Алексей Викторович писал романы об эльфах. Конечно, он издавал их под чужим именем, ведь научное сообщество было бы шокировано, узнав, что пишет один из их столпов. Алек Карин было его псевдонимом. Написанные легко и талантливо, они снискали любовь публики и принесли неплохие гонорары автору.

Как только землю за озером Хепоярве стали продавать, Алексей Викторович все свои сбережения ухнул в участок. Он купил десять поросших лесом соток прямо около пляжа, и со временем из этих самых сосен построил себе дом. Дом смешно смотрелся среди выросших повсюду дворцов. Но Алексей Викторович только посмеивался. Он не был женат, красоваться перед коллегами ему не было нужды, а дом полностью его устраивал. И вот теперь, много лет спустя, он мог, отстояв часовую пробку на выезд из города, вечером пройтись по дороге вдоль озера, а каждое утро приходить на пляж, преклонить колени перед валуном и коснуться его ладонью.

Великий дар служить людям гораздо важнее простого человеческого счастья, — сказала она.

Алексей Викторович не был в этом так уверен. Но тот, кого коснулась рука эльфа, уже никогда сможет быть счастливым. Печать эту он носил на руке. Большая родинка на запястье в форме спирали не давала забыть, что он обречен на вечное одиночество, а миссия его, его дар и проклятие, бесконечны. Работая на износ, он служил людям. Он видел, как проясняются глаза безнадежно больных, и каждый раз после такого исцеления шел к камню и благодарил Карину за помощь. И звал ее, звал. Твердил ее имя. Но Карина исчезла навсегда.