ГЛАВА 1

Холодно... Как же холодно...

Раньше я любила зиму. Удивительные морозные картины на стеклах, блестящий и переливающийся в солнечных лучах снег, свежий, наполняющий тело легкостью, воздух.

Сейчас я ее ненавидела.

Крупные снежинки больно жалили кожу, с каждым новым вдохом холод все больше  растекался внутри, рук и ног я почти не чувствовала. Ударивший порыв ветра бросил в лицо очередную порцию колючих снежинок. Сделав вдох, я глухо закашлялась.

Сколько я уже иду? Час? Два? Три?

На мельком увиденной карте деревушка была нарисована совсем рядом, но чем больше проходило времени, тем меньше я верила, что дойду вообще куда-нибудь.

Лес остался позади, и вокруг не было ни единой живой души, только бесконечное снежное поле.  Из-за снегопада видимости почти не было, вдобавок начало смеркаться.

Не заметив яму, я споткнулась и кубарем скатилась с пригорка. Попыталась встать и тонко всхлипнула от пронзившей щиколотку боли.

– Боги, да за что мне все это?! Неужели я сбежала затем, чтобы околеть в этом трижды проклятом сугробе?

Будто в насмешку, из леса раздался волчий вой. Пока еще далекий, больше похожий на приветствие показавшейся луны, чем сбор на охоту, но в дрожь бросило все-равно.

– Не дождетесь, – мороз быстро приглушил боль.

Прихрамывая, я упрямо поковыляла вперед.

Совсем скоро окончательно стемнело. Меня начало знобить, но холода я уже не чувствовала. В какой-то момент накатила обреченность, глаза стали слипаться, а сугробы вокруг показались мягкими и удобными.  В конце концов, можно прилечь лишь на пять минут, ведь я так устала…

Рухнув в очередной раз, я уже не смогла встать. Лежа на боку, отстраненно наблюдала за снежинками, огромными белыми хлопьями падающими с неба.

Потом из тьмы выступил силуэт. Шагнувший ко мне мужчина словно сам был соткан из снега. Ветер стих, но его плащ выглядел сшитым из снежинок и развевался, словно сама вьюга ласково обнимала мужчину за плечи. Белоснежная, сверкающая одежда, белоснежные вьющиеся волосы, доходящие до плеч. Снежинки падали на его макушку, образуя удивительный ледяной венец. Высокий лоб, тонкие губы, бледное, больше похожее на фарфоровую маску лицо. Единственным ярким пятном оказались глаза. Пронзительно синие, цвета чистого ясного неба. Или бескрайней водной глади, прозрачного горного озера. Похожие на огромные, сияющие сапфиры самой высокой пробы. Я смотрела в его глаза и никак не могла насмотреться, чувствуя, что тону в их глубине.

«Надо же, за мной пришел такой красивый ангел», – успела мелькнуть мысль, прежде чем  сознание погрузились в темноту.

Кажется, у меня началась лихорадка. Тело скручивали приступы болезненных судорог, в груди пылал костер, а перед глазами проносились недавние воспоминания.

Я опять ехала в карете. Дорога была отвратительная, карету немилосердно трясло и меня мутило уже второй час, но Дугас был непреклонен, никаких остановок до самого вечера.

Он вообще оказался отвратительным провожатым, постоянно торопил, повышал голос и едва не за руку таскал за собой. Сейчас мужчина хотя бы смотрел в окно, а не сверлил меня колючим взглядом.

В чем-то его даже можно было понять. Обычный охранник в пансионе благородных девиц, он совершенно не годился на роль компаньонки. По правилам, меня, как единственную дочь герцога Олгери, должна была сопровождать целая делегация. Только вот мой жених не пожелал ждать и велел доставить невесту пред его светлые очи до Солвейна, ночи зимних духов.

Перед праздником в пансионе и без того было множество хлопот и времени на поиск подходящего сопровождения не хватало.

В итоге, после двух часовых хаотичных сборов, я оказалась в карете с компаньонкой-Дугасом и кучером Гансом в качестве охраны.

Собственно, бояться было нечего. Хищники не нападали днем, разбойников на тракте не водилось, а даже если кто взялся бы за старое, убогая, рассыпающаяся от времени карета не вызвала бы никакого интереса.

Единственным настоящим монстром, представляющим угрозу, был лорд Себастьян Бронтез, к которому мы и направлялись. Наследник одного из древнейших родов, лорд-канцлер и мой будущий муж.

С Себастьяном я виделась всего один раз, когда он приехал взглянуть на предложенную ему невесту.

Браки по договоренности среди аристократов обычное дело и, получив короткую весточку от отца, я неподдельно обрадовалась. Герцог писал, что мой жених выходец из достойной семьи и мне следовало произвести самое достойное впечатление, чтобы не опозорить собственное имя.

Миниатюры не прилагалось, но мне было плевать, как выглядит Себастьян. Я вышла бы и за хромого калеку, только бы сбежать из пансиона. Лорд Бронтез виделся мне рыцарем в сверкающих доспехах, и, спеша на встречу, я молилась, чтобы он оказался заботливым и добрым. В моих фантазиях мы мило беседовали, я разливала чай, а он тепло улыбался. Реальность не преминула больно щелкнуть по носу.

Переступив порог и поймав взгляд Себастьяна, я словно с размаху угодила в ледяное озеро. Из груди вышибло воздух, руки и ноги одеревенели. Лорд оказался высоким, эффектным мужчиной, но назвать его красавцем не поворачивался язык.

Холеное лицо, скучающий взгляд и презрение, таящееся в уголках губ. Пока я приседала в реверансе и бормотала положенные слова приветствия, он неторопливо разглядывал меня.  Лицо, шея, небольшой вырез на форменном платье, выглядывающие из-под юбки носки туфель.

От взгляда Себастьяна по коже ползли противные мурашки, а ещё не оставляло ощущение, что сейчас он велит раздеться догола. Так сказать, чтобы оценить товар во всей красе.

Не сказал. Наше общение вовсе ограничилось стандартными вопросами и заняло ровно две минуты.

Возвращаясь в комнату, я думала, обошлось. Но вечером меня выпороли так, что еще неделю я не могла одеться без посторонней помощи.

Как оказалось, лорду не понравилось во мне совершенно все. Я опоздала с приветствием, слишком долго смотрела ему в глаза, слишком громко говорила, слишком вольготно держалась.  Его пожелания превратили мою жизнь в ад в следующие полгода.

Наставницы и раньше не гнушались использовать розги, теперь же отметины на моей спине не успевали заживать.

В какой-то момент я думала, что не выдержу и сойду с ума, но по-настоящему мне стало страшно, когда герцог назначил дату свадьбы. До этого дня у меня была крохотная надежда покинуть пансион и забыть десятилетнее обучение, как страшный сон, но страшная новость разбила все мечты на мелкие осколки.

 Оказаться в полной власти человека, наводившего на меня дикий, первобытный ужас? Превратиться в беспрекословную рабыню, позволить окончательно сломать себя?

Подобная участь пугала гораздо больше смерти. Я обезумела настолько, что даже решилась выпрыгнуть из кареты.

Падение было бесконечно долгим. От удара из груди вышибло весь воздух, земля и небо смешались, в рот набился снег. Я летела, кувыркаясь по склону, а когда, наконец, должна была упасть, открыла глаза.

Падение осталось во сне. Я лежала на огромной, удивительно мягкой кровати, буквально утопая в матрасе. Просторная светлая комната оказалась почти пуста, кроме кровати, шкафа и пары стульев, мебели больше не было. Невольно я обратила внимание на стены. Бледно-голубые, они блестели в солнечных лучах, словно покрытые инеем.

«Интересно, сколько прошло времени?» – судя по тому, что уже день, я проспала целую ночь, а может и не одну.

Я попыталась сесть и сдавленно охнула. Все тело ломило, я чувствовала себя слабой, как новорожденный котёнок, к тому же дико хотелось пить. Лодыжка вовсе опухла и хорошо, если это вывих, а не перелом.

«Впрочем, плевать! Этот малая цена за возможность спастись от Себастьяна!».

Торжествующая улыбка застыла на моих губах. Стоило сообразить, что не знаю, кто меня спас и где нахожусь, как на лбу выступила испарина.

Я поспешно откинула простыню и дернула, проверяя на крепость. Неизвестный спаситель раздел меня до нижней рубашки, но вся одежда аккуратной стопкой лежала на стуле, так что ничто не мешало мне покинуть дом через окно.

Дверь отворилась совершенно бесшумно. Я как раз потянулась за нижней юбкой и выронила ее, ошеломленно уставившись на вчерашнего ангела. При дневном свете мужчина растерял мистическое очарование и перестал походить на небесного посланника, но по-прежнему оставался невероятно красивым.

Волосы были тщательно расчесаны и лежали волосок к волоску. По низу и рукавам голубой рубашки шла серебристая вязь, фигура у него оказалась худощавой, хрупкой. От незнакомца веяло холодом, он смотрел на меня равнодушно и только в глубине синих глаз закручивались темные смерчи.

– Проснулась?

– Д-да, – осознав, что лежу перед незнакомым мужчиной практически обнаженной, я облизнула пересохшие губы и поспешно прикрылась одеялом. – Благодарю вас за то, что не оставили в беде. Если бы не ваша помощь…

– В таком случае, убирайся прочь, – перебив, равнодушно бросил мужчина.

– Что? – грубый тон настолько не вязался с обликом красавца-аристократа, что я на всякий случай поковыряла в ухе. – Мое присутствие не стеснит вас. Прошу, позвольте восстановить силы и воспользоваться вашим гостеприимством.

– Метель закончилась. Здесь не приют для бездомных. Вон, – с губ мужчины срывались короткие, ледяные фразы.

Я почти услышала звон, с которым они падали вниз и разбивались вдребезги. К слову, ковра в комнате не было и пол покрывала бело-голубая плитка с синими разводами.

О правилах приличия мой грубиян-спаситель явно не слышал. Выйти из комнаты и дать мне возможность привести себя в порядок он даже не подумал. Наоборот, со скучающим видом прислонился к стене и скрестил руки.

«Неужели подозревает, будто я воровка? Да здесь же брать нечего!»

– Мне долго ждать? – мужчина выгнул бровь, и на этот раз я засмотрелась на его ладони.

Он раздраженно перебирал пальцами, явно с нетерпением ожидая момента, пока останется в одиночестве. У него оказались изящные запястья и тонкие, длинные пальцы. Украшения же отсутствовали, даже перстня с фамильной печаткой не было, но на мгновение показалось, будто кончики пальцев сверкнули.

«Впрочем, о чем я только думаю?!»

Наставницы в пансионе воспитывали нас строго, не уставая повторять, что честь и достоинство самые важные для девушки вещи. Раздеться в присутствии постороннего мужчины было страшным грехом. Уж лучше выброситься из окна, чем навлечь на себя такой позор.

«Может быть, хоть тогда лорд Себастьян передумает на мне жениться?», – порывисто вздохнув, я решительно откинула одеяло и подняла с пола юбку.

– Раз уж вы остались, я вынуждена буду бросить вас о помощи. Самостоятельно мне корсет не затянуть, – несмотря на все мысленные заверения, щеки все равно горели, и говорила я, уставившись в пол.

– Значит, выбрось его. Я тебе не горничная, – прозвучал сухой ответ. – Как можно было дожить до таких лет и не научиться самостоятельно одеваться?

Гневная и совершенно несправедливая отповедь заставила вспыхнуть до корней волос. Я вскочила с кровати, но не успела сделать и шагу, как в ногу словно раскаленную спицу воткнули. Боль вспыхнула от ступни до бедра и стекла вниз, пульсируя в лодыжке.

– Знаете, я с превеликим удовольствием уберу свое низменное тело из вашего гостеприимного замка, если вы потрудитесь отвесить мне напутственный пинок, – рухнув на кровать, выпалила я.

На глаза навернулись слезы, но я не отводила взгляда от лица мужчины.

– Ну, или подождите, пока я выползу на руках.

После подобного дерзкого предложения, совершенно не уместного для кроткой воспитанницы, я не удивилась бы, если бы незнакомец вовсе выкинул меня из окна.

Его же глаза посветлели, словно вобрав в себя весь зимний холод. Радужка стала прозрачно-голубой, как будто теплое синее озеро затянуло толстым слоем льда.  В комнате стало холоднее, по коже побежали мурашки и, не выдержав, я отвела взгляд.

– Дайте мне пятнадцать минут, и я покину дом, – из пересохшего горла вырвался жалкий сип.

Странное дело, даже в пансионе, услышав об очередном наказании, я не боялась настолько сильно. Даже воспоминания о Себастьяне побледнели, покрылись инеем, став далекими-далекими.

От мужчины исходила такая волна силы, что я не могла заставить себя даже пошевелиться. Все тело одеревенело, обострившиеся инстинкты буквально кричали об опасности, от накатившего липкого ужаса сердце бешено колотилось где-то в пятках.

– Можешь остаться, пока не восстановишь силы, – невозмутимо произнес мужчина.

Стоило ему открыть рот, как повисшее в воздухе напряжение осыпалось ледяным крошевом.

Я подняла взгляд, отмечая, что мужчина вновь выглядит дивным ангелом.
Хотя, наверное, куда лучше подошло бы сравнение со статуей. Такой же нечеловечески прекрасный и далекий, на лице ни тени эмоций, даже в глазах застыл синий лед.

– Спасибо за проявленную любезность, – вбитые розгами уроки заставили рассыпаться в очередной благодарности. – Могу я также попросить ...

 Дослушивать мужчина не стал, выйдя из комнаты.

– ... не рассказывать, что я гостила у вас, – уставившись в дверь, ошарашено закончила я.

Поведение мужчины просто не желало укладываться в голове, выходя за всякие рамки. Он не спросил мое имя и не назвал свое, зато вел себя с такой уверенностью, будто был самим королем.

Я практически не покидала пансион, но имела представление обо всех значимых представителей аристократии. Нынешние земли принадлежали графу Кейнстеру и, пусть лорд практически не появлялся в угодьях, предпочитая проводить время в столичном особняке, других хозяев здесь взяться не могло.

От размышлений закололо в висках, и я бессильно рухнула на подушки. Наверное, глупо было устраиваться на отдых в неизвестном месте, но если бы хозяин желал мне зла, мог сразу воспользоваться моим беззащитным состоянием.

«Даже если это злой дух, пусть сегодня ему не понадобится жертва», – с этой мыслью я прикрыла глаза, накрываясь одеялом с головой.

Во второй раз я проснулась ближе к вечеру. В комнате было темно, в углах притаился мрак, на полу плясали изогнутые тени. Страшнее же всего оказалась тишина. В пансионе строго следили за дисциплиной, нам не разрешали бегать, смеяться, громко говорить, но даже там здание было полно самых разнообразных звуков. Шорох одежды, стук каблуков, шепот разговоров, хлопанье дверьми, а ночью, когда сторожа совершали обход,  с улицы доносился лай собак. Сейчас же разлитую в комнате тишину нарушало только мое прерывистое дыхание.

Вставать с кровати, кажущейся единственным безопасным островком, не хотелось, только вот к усилившейся жажде добавился жалобно бурчащий желудок. Конечно, хозяин ясно дал понять, что не рад гостям, но не пожалеет же куска хлеба?

Зеркала в спальне не было, и одеваться пришлось на ощупь. Впрочем, я сомневалась, что даже со спутанными волосами превращусь в страшилище. Мама была настоящей красавицей, и я выросла ее копией. Глядя на фамильные портреты, сама поражалась, насколько сильно мы похожи. Изящные черты, точеная фигурка, пышные белоснежные локоны, прозрачно-серые глаза и пухлые губы.

«Впрочем, зачем красота той, что предназначена в жены чудовищу?» – я горько усмехнулась.

Внешность наверняка сыграла не абы какую роль при выборе Себастьяном невесты, но я подозревала, что он не отказался бы от брака, заболей я оспой или изрежь все лицо ножом. Отец давал огромное приданное за мной, а будучи еще и единственной наследницей, кроме денег я принесла бы еще и власть.

Идти пришлось медленно. Я опиралась о стенку и старалась не морщиться, когда в лодыжку вонзалась очередная игла боли. Дом словно вымер, воздух был стылым, у меня почти сразу озябли руки, но теплая шаль осталась в комнате.

Коридор казался бесконечным. К тому времени, как впереди показалась лестница, я совсем выбилась из сил. Одного взгляда на высокие, крутые, теряющиеся в полумраке ступеньки хватило, чтобы меня бросило в пот. Если свалюсь, не смогу покинуть негостеприимного хозяина еще долго и долго.

– Ты ползешь, как улитка. Разве благородным леди полагается опаздывать к ужину? – негромкий голос заставил вздрогнуть и крепче вцепиться в перила.

Мужчина практически сливался с темнотой. В голубой одежде, он казался призраком, а слабо сияющие узоры на рубашке лишь усиливали это впечатление.

– Разве благородным джентльменам не полагается сопроводить леди? – растянув губы в улыбке, саркастически вопросила я.

–  Увы, не встречал их здесь, – незнакомец развел руками, в глазах же вспыхнуло злорадство.

«Да он просто издевается надо мной!»

Часовое стояние на горохе в тонком платье отлично помогало усмирять эмоции. Вот и сейчас, я проглотила готовую сорваться с языка колкость и медленно перенесла ногу на следующую ступеньку. В воздухе что-то неуловимо изменилось, по коленям потянуло сквозняком, и я дернулась, зашипев сквозь зубы. Поспешно покосилась на мужчину, но увидела лишь темноту.

Прошло немало времени, прежде чем я, наконец, дохромала до столовой. Поместье оказалось огромным, с множеством комнат, но пустым и мрачным. Ни картин на стенах, ни свечей, ни скульптур, только пустые коридоры и темнота. Не зная дороги, здесь можно было плутать целую вечность.

– Благодарю за любезное приглашение разделить трапезу, – переступив порог, степенно произнесла я.

Сидящий во главе стола мужчина даже не повернул голову в мою сторону.

Понимая, что ждать, пока он выдвинет мне стул, бесполезно, я расправила плечи и уселась сама. Стол был сервирован по всем правилам. Гладкую поверхность покрывала тончайшая белая скатерть, горели свечи. А еще стоял лишь один прибор.

Я украдкой промокнула пот со лба, покосилась на дверь. Слугам уже следовало появиться, но в коридоре было тихо, а хозяин не спешил отдавать соответствующий приказ.

– Скажите, кто еще живет в поместье? – тишина стала навевать совсем нехорошие мысли, и мне стоило огромных трудов удержать на лице маску сдержанного любопытства.

– Неужели леди так быстро наскучила моя компания? – изогнул бровь мужчина.

«Одни. Мы здесь совершенно одни», – по спине пробежал холодок.

– Просто хотела уточнить, чем можно утолить голод, – под столом я до боли сжала кулаки.

– Всем, что найдется на кухне, – небрежно махнул рукой хозяин.

Я мысленно застонала. Короткой передышки оказалось недостаточно для полноценного отдыха, ноги дрожали от слабости, но сжавшийся в спазме желудок настоятельно требовал поторопиться.

– Сиди, – мужчина поднялся одновременно со мной. – Так уж и быть, для разнообразия побуду любезным хозяином.

Он отсутствовал всего пару минут и, вернувшись с подносом, поставил передо мной тарелку с кашей, сдобную булку и чашку чая. Ужин был скромным даже по меркам пансиона, но обвинить мужчину в скупости не удалось бы при всем желании. Его собственная порция была точно такой же.

– Спасибо, – я зачерпнула полную ложку и расплылась в широкой улыбке.

Каша оказалась горячей и сладкой, я сама не заметила, как съела всю тарелку. В животе поселилась приятная тяжесть, и настроение медленно поползло вверх.

– Как вас зовут? – за столом полагалось вести светскую беседу, так что, промокнув губы салфеткой, я дала волю любопытству. – Это ваше поместье?

–  Тебе не плевать? Через несколько дней ты уберешься отсюда и забудешь меня как страшный сон, – каким-то образом у мужчины получалось говорить гадости с совершенно невозмутимым видом.

– Ну, мне же нужно как-то обращаться к вам в течение этого времени, – договаривала я с набитым ртом, откусив добрую четверть булки.

– «Эй, ты» не подойдет? – уголки губ незнакомца дрогнули в намеке на улыбку.

Представив, как окликаю его подобным образом, я подавилась булкой.

– Ингвар, – похлопать меня по спине или подать воды  мужчина даже не подумал.

– Хлоя, – титул я предпочла проглотить с остатками сдобы.

– Спокойной ночи, – допив чай, Ингвар поднялся. – Очень надеюсь, что ты отлично отдохнешь и в скорейшем времени избавишь меня от своего присутствия.

– Благодарю за теплые пожелания, – я тоже поднялась и, как смогла, изобразила реверанс.

Наверное, нужно было запустить в Ингвара огрызком булки, но я продолжала дежурно улыбаться. Этикет служил мне хоть каким-то барьером, помогая обуздать эмоции и не сойти с ума от страха. Изображать кроткую леди я научилась давно, наставниц вполне устраивала маска, а душу я скрывала под надежным замком.

Повторное преодоление лестницы вымотало меня так, что я заснула даже прежде, чем рухнула в постель.

А проснулась от того, что в спальне кто-то был.

Прогулка в метель дала себя знать. Я умирала от жары и одновременно меня колотил озноб. Веки казались неподъемными, в груди разрастался колючий шар, каждый вдох причинял боль.

Перед глазами все плыло и пришлось несколько раз моргнуть, чтобы различить фигуру Ингвара. Он сидел на кровати и водил рукой над моей лодыжкой. Совсем рядом, но все же не касаясь обнаженной кожи, а с его пальцев срывались светло-голубое сияние. Прохладные искорки падали на ногу и боль медленно успокаивалась.

– Спи, Хлоя, – Ингвар взглянул мне в лицо и я беззвучно ахнула.

Сейчас глаза у него пылали. Радужка стала синей-синей, ее край налился серебром, и смотреть стало больно.

Я отвернулась, а в следующее мгновение меня окутало облако белоснежных искорок. Они накрыли меня теплым одеялом и глаза закрылись сами собой.

Во второй раз я проснулась ближе к полудню. Широко зевнув, потянулась и поняла, что нога больше не болит. Одеяло тут же улетело на пол. Я тщательно ощупала многострадальную лодыжку, покрутила ей, отмечая, что за ночь отек практически полностью спал.

– Завтрак через пятнадцать минут, – заглянув в комнату, вместо доброго утра сообщил Ингвар.

Увидев мужчину, я вздрогнула. Повторять вчерашнюю сцену и с ойканием хвататься за одежду показалось глупым, он ведь наверняка успел рассмотреть меня. Пришлось расправить плечи и растянуть губы в приветственной улыбке.

– Спасибо. Скажите, вы не… – дверь захлопнулась раньше, чем я успела договорить.

Впрочем, на этот раз я только порадовалась. В самом деле, не спрашивать же у Ингвара, заходил ли он ночью ко мне.

Представив, что бы ответил мужчина и как при этом посмотрел, я содрогнулась и потянулась за одеждой. В конце концов, в бреду может привидеться и не такое.

Как и вчера, Ингвар ждал в столовой. Едва заметно кивнул мне, он продолжил трапезу. На завтрак оказался безумно вкусный творог, румяные хлебцы и масло.

Я с аппетитом съела все до последней крошки, запив кружкой парного молока, Ингвар же ел совершенно равнодушно, толком не глядя в тарелку. Создавалось впечатление, что если я сейчас ради шутки подложу ему салфетку, он также невозмутимо съест и ее.

У меня вырвался короткий смешок и Ингвар тут же повернулся ко мне. Стало тяжело дышать, от мужчины словно хлынула волна холода, его пронзительный взгляд ярко-синих глаз проникал в самую душу.

– Как твое самочувствие? Нога прошла?

После целого дня грубостей услышать от Ингвара беспокойство было настолько неожиданно, что я не поверила своим ушам.

– Еще ноет, но мне гораздо лучше. – Я в самом деле сегодня довольно легко справилась с лестницей, едва не ставшей непреодолимым препятствием вчера.

– Отлично, – мужчина расплылся в довольной улыбке. – Значит, сразу после завтрака мы попрощаемся.

Все вновь стало на свои места, но внутри разлилась обида. Я не была нужна отцу, наставницам, жениху и даже Ингвар спешил избавиться от меня.

– Но куда я пойду? – мой голос дрогнул.

– Ну, куда-то ведь ты направлялась до того, прежде чем решила околеть на моем пороге? – изогнув бровь, иронично осведомился мужчина.

– Я хотела найти деревню, но здесь кругом пустошь. Пешком мне не дойти до жилья. Зачем было вовсе спасать меня, если теперь выгоняете на верную смерть?! – теперь уже я обличительно уставилась на Ингвара.

Если бы время обратилось вспять, я ни за что не поддалась бы эмоциям и не стала так глупо выпрыгивать из кареты. Слишком уж страшно оказалось замерзать в снегу, чувствуя, как тебя медленно покидает жизнь.

– Деревня на юго-западе, даже ты с твоим черепашьим шагом будешь там к обеду, – впечатленный сменой эмоций на моем лице, снизошел до пояснений мужчина.

Наверное, сытный завтрак все же положительно подействовал на Ингвара. Он не только проследил, как я собираю вещи и выхожу из поместья, а даже соизволил указать нужное направление.

– До свидания, – несмотря на волнение, я лучезарно улыбнулась. – Спасибо, что спасли мне жизнь.

– Прощай. – Короткий ответ дал понять, что мне не рады и повторная встреча крайне нежелательна.

Впрочем, я и сама не жаждала задерживаться. Пусть Ингвар не угрожал мне, но его компания наводила оторопь. Было в мужчине что-то такое первобытно-пугающее, заставляющее отводить взгляд и сжиматься в комок.

Между тем, от недавней непогоды не осталось и следа. Ветра не было, воздух вкусно пах свежестью, переливался и сиял в солнечных лучах снег.  Только вот, успев убедиться, насколько коварной бывает стихия, наслаждаться природой я совершенно не хотела.

Лодыжка не болела, и я бодро пошла по дороге. В какой-то момент, повинуясь порыву, оглянулась и восторженно ахнула. Издалека замок, а обозвать жилище Ингвара чем-то меньшим не поворачивался язык, производил величественное впечатление. Огромное белоснежное строение, изящные бледно-голубые башенки, замок словно был выстроен изо льда, одновременно и завораживая красотой, и пугая силой. А еще мне показалось, что у ворот мелькнула знакомая фигура в светлой одежде. Моргнув, я приложила руку ко лбу, но силуэт бесследно исчез.

«Наверное, просто показалось. Вряд ли Ингвар решил убедиться, что я точно ушла», – у меня вырвался смешок.

Когда впереди показались очертания домов, я успела проголодаться и изрядно выбиться из сил, лодыжку начало тянуть от легкой боли.

«И надо же было отцу вздумать выдать меня замуж?!» – внутри вспыхнула злость.

Будучи леди, я должна была танцевать на балах и устраивать званые приемы. Единственная наследница огромного состояния, я могла бы купаться в роскоши и всеобщей любви. Только вот герцог отправил меня в пансион, куда больше напоминающий ад и вот теперь я вынуждена была сбивать ноги, бредя в неизвестность.

Дома постепенно росли, в воздухе начал слабо ощущаться запах дыма. Жизнь в деревне была в самом разгаре. Взрослые работали, дети с веселыми криками носились по улице.

Мне стоило обрадоваться, но от волнения вспотели ладони. Как повернется разговор? Согласятся ли крестьяне помочь? Не сделала ли я ошибку, попытавшись переиграть судьбу?

Разумеется, меня также заметили. Первыми навстречу выскочили псы. Они звонко лаяли, но не бросались под ноги, крутясь поблизости и спеша обнюхать нового гостя. Люди отреагировали куда сдержаннее, хмуро косясь и перешептываясь. Наконец, навстречу вышли двое мужчин в длинных тулупах.

– Доброго денечка, – голос у мужчины оказался хриплым, но звучал уверенно.

Он не добавил «ваше сиятельство», и я мысленно выдохнула. Одежда на мне была качественной и добротной, но все же без шелков и кружев, способных сразу выдать аристократку.

– Ой, как же славно, что я к вам вышла! Промерзла до костей, вся кровь как лед сделалась, – я нарочно громко шмыгнула носом. – Пустите погреться, а не то как бы под деревней вашей не околела.

 – Что тебя сюда привело? В наших краях редки гости, – моя игра несколько смягчила мужчину, но из глаз по-прежнему не ушла настороженность.

– Заблудила-а-ась я. Меня Тихон броси-и-и-л. Мы пожениться должны были, я ради него из дома сбежала, а о-о-н…. – заливаясь слезами, принялась голосить я.

Я продумала историю по дороге в деревню. Поломать голову пришлось изрядно. Мне требовалась такая легенда, чтобы разжалобить женщин и не вызвать подозрений у мужчин. Скажи я, что сбежала от тех же разбойников, и они бы или испугались нападения, или вернули меня отцу за вознаграждение.

– Теперь я умру в одиночестве, старая и никому не нужная-а-а! – я уже старательно ревела в голос, стараясь, чтобы голос звучал как можно визгливее и жалобнее.

Должно же хоть у кого-то дрогнуть сердце?

Я собиралась вволю посплетничать по душам с местными матронами, под горячий чай слезливая история непременно найдет поддержку. А вот если меня начнут расспрашивать мужчины, легенда может и рассыпаться.

– Ты откуда будешь? – заинтересовался молодой парень.

Вихрастый, довольно симпатичный, даже огромный синяк под глазом его не слишком портил. Правда, допрашивающий меня мужчина, должно быть, староста, тут же шикнул на него.

– А все из-за этой козы Малиты! Это она у меня жениха увела-а-а, – не зная ни одной деревни поблизости, я затряслась в истерике.

– Да будет так убиваться, милая. Не стоит он твоих слез, – одна из женщин шагнула ко мне с распростертыми объятиями и дальше я продолжила рыдать в ее плечо.

Проявленное сочувствие волшебным образом поменяло настроение местных. На улице словно потеплело, женщины участливо заохали, несколько мужчин стали расходиться по дома. Окончательно «в семью» меня приняла рыжая дворняга, улегшаяся рядом и норовящая положить голову на сапоги.

– Пойдем в дом, я тебя травяным сбором напою, он враз все душевные печали вылечит, – заверила сердобольная женщина и погладила меня по голове.

Только видно, переоценила силы и от мощного похлопывания шапка слетела с головы и растрепанная коса упала на спину.

Крестьянка замерла, в воздухе вновь разлилось напряжение. Жители еще не произнесли ни слова, но интуиция шептала, произошло что-то непоправимое.

– Как говоришь, тебя зовут? – женщина отстранилась и задрала мой подбородок, заглядывая в лицо. Оценивающе покрутила из стороны в сторону, разве что не попросив показать зубы.

– Тинкой кликают, – подобный жест  коробил, но пришлось проглотить и это.

Обычные сельские девушки не задирают нос перед вдвое старше их крестьянами и не требуют должного обращения к их сиятельной персоне.

– А мне кажется, «Хлоя» куда больше подошло бы, – староста также приблизился.

Сдернув перчатку, цепко подхватил мою руку. В огромной натруженной лапище моя ладонь смотрелась особенно маленькой и хрупкой. Нежная светлая кожа, тонкие длинные пальцы, у нагруженной домашней работой крестьянки никак не могло оказаться настолько аккуратных рук.

– Леди, – отдав перчатку, мужчина демонстративно поклонился.

– Пожалуйста, не прогоняйте меня. Мне очень нужен приют, – на этот раз навернувшиеся на глаза слезы были настоящими. – Отец… Он выдает меня замуж, насильно. За настоящего монстра.

Я переводила умоляющий взгляд с одного жителя на другого, но не находила в их лицах понимания. На меня смотрели одновременно с почтением и страхом, как на любопытную экзотическую птичку, невесть как залетевшую в чужие края.

– Пожалуйста… – я молитвенно сложила руки на груди. – Простите, что соврала в первый раз. Клянусь снежными духами, в моем сердце нет зла. Мне просто очень-очень страшно.

Договаривала я едва слышно, чувствуя, как горло сжимает спазм.

Демоны подери, сейчас я готова была, забыв о чести и достоинстве, на коленях умолять о помощи. Только вот это уже не помогло бы.

Безнадежность повисла в воздухе. Она была в колючем ветре и в  стылом снегу, в слепящем и совершенно не греющем солнце и далеком, холодном синем небе. Она хрустела под ногами крестьян и с каждым вздохом проникала внутрь, пронзая легкие, оплетая руки и ноги.

– Уходи, – староста отвел взгляд, будто и ему самому происходящее не доставляло удовольствие.

– А… куда? – растерянно пролепетала я.

– Куда хочешь. Здесь ты не найдешь приют, – отрезал мужчина.

– Н-но почему? Что я вам сделала? – От несправедливости хотелось закричать, затопать ногами, но я лишь сжала руки в кулаки. Промелькнувшая мысль и вовсе ударила молнией, приморозив ноги к земле. – Это из-за того, что я аристократка? Меня уже искали и предупредили вас?

Я попыталась представить, что мог пообещать или чем пригрозить Дугас, но в голове было совершенно пусто.

– Почему же тогда вы гоните меня вместо того, чтобы схватить и отдать им? За пойманную невесту можно выручить неплохой куш, – горько усмехнулась я.

– Куда здесь тратить золото? – староста красноречиво взмахнул руками. – Нам нужны не деньги, а покой!

Сейчас он смотрел не на меня, а на парня с разбитым лицом. Синяк в самом деле выглядел свежим, как будто удар нанесли буквально пару дней назад…

– Прости! – ощущения были такие, будто кто-то только что ударил меня.

Из груди вышибло весь воздух, по виску покатилась струйка пота. Убегая от Дугаса, я не думала, что кто-то пострадает. Я вообще ни о чем не думала и теперь наблюдала последствия своей безалаберности.

– Я... Я сейчас же уйду… Вы не пострадаете больше по моей вине, – я начала заикаться, руки и ноги затряслись. – Только скажите, где город? Как мне найти дорогу?

– Давай я тебе хоть еды соберу, до ближайшего города, чай, три дня топать, – всплеснула руками женщина, до этого пытавшаяся напоить чаем.

– А я платок пуховый дам! В твоей одежке в парке гулять, а не по тракту бродить, – вторая поспешно кинулась в дом, хлопнула дверь.

На душе стало совсем тоскливо. Я едва не погибла, проведя под открытым небом чуть меньше суток. Что станет со мной за несколько дней?!  Даже если погода не испортится, где мне ночевать? А как обороняться от хищных зверей? 

От бесконечных вопросов закружилась голова.

– А... А поближе точно нет никакого другого жилья? – жалобно спросила я. – Вот замок недалеко, кто его хозяин?

Казалось бы, что такого было в моем вопросе? Но стоило словам сорваться с губ, как стало тихо-тихо.  Женщины осенили себя обережными знаками, Кто-то с мужчин сердито сплюнул.

– Замок, говоришь, – медленно протянул староста. – Рассказал кто или увидела, как мимо проходила?

– Я там ночевала. Ингвар спас меня... – увидев, как исказились лица крестьян, я поспешно прикусила язык.

Если раньше местные выглядели лишь немного напуганными, то теперь пришли в настоящий ужас.

– Уходи прочь, и поскорее! – глухо велел староста

– Да, я ведь и так собиралась, – я окончательно перестала что-то понимать. – Дорогу то укажете?

Я сделала шаг вперед, и мужчина отшатнулся, словно неподдельно перепугался меня.

– Никуда я с порождением ледяного демона не пойду!  – Взгляд у старосты стал до того диким, что я неподдельно испугалась, как бы ни ударил.

Рефлекторно вскинула руку, защищая лицо, но он лишь изобразил защитный символ.

– Уходи, тварь, не то собак спущу, – отрывисто велел он.

Проверять, насколько староста серьезен, отчего-то не захотелось.

Я попятилась, отступая назад.

Ждать обещанный  платок явно не стоило, но когда женщина выскочила на порог, я все-равно покосилась на нее. В руках крестьянка крепко сжимала оберег, на лице отразился неприкрытый ужас.

Развернувшись, я пошла прочь из деревни, а когда за спиной раздался лай, побежала.

Так быстро я не бежала даже в лесу. Когда я сообразила, что собаки вовсе не бегут следом, в боку у меня кололо, а нижняя рубашка вся взмокла от пота.  Остановившись, я вытерла лоб, глубоко задышала, пытаясь восстановить дыхание.

– И что дальше?

Спрашивать совета у куста было не самой умной идеей, но мне хотелось хотя бы услышать свой голос. За все восемнадцать лет я еще никогда не попадала в настолько отвратительные ситуации и теперь мне отчаянно требовалась помощь кого-то взрослого и опытного. В пансионе нас учили, как вести домашнее хозяйство, как организовать приемы и воспитывать детей, но совершенно не научили самостоятельности.  Все решения за женщину принимал ее муж, на время обучения же наш досуг полностью был распланирован наставницами.

По-хорошему, следовало все же попытаться добраться в город. Там больше людей и проще будет затеряться, только вот что, если Дугас устроил засаду, другой-то дороги нет.

«Или вовсе банально предупредил стражу на воротах», – продолжил внутренний голос.

Нет, идти в город мне было нельзя совершенно точно. По крайней мере, одной.  Вот если бы уговорить Ингвара помочь...

Я вспомнила, как старательно мужчина выгонял меня из замка и поджала губы.  Еще и эта оговорка старосты. Почему он назвал Ингвара демоном и почему жители так боятся его и всего, что с ним связано?

Ведь даже зная, кто я, крестьяне не выказывали агрессии, даже сочувствовали. Все поменялось, стоило упомянуть замок...

– А какая, к духам, разница? – я криво усмехнулась. – Демон Ингвар или нет, можно подумать, у меня есть хоть какой-то выбор.

Обратная дорога показалась едва ли не длиннее. Я измучилась, издергалась и едва удерживалась, чтобы не начать рыдать от жалости к себе. Желудок-то и дело болезненно сжимался, намекая, что время обеда давно прошло, лодыжка вновь начала опухать.

Солнце же принялось закатываться за горизонт. Наверное, художник счел бы открывающийся мне вид необыкновенно красивым.  Розовеющее небо, бледное солнце, снег сперва в бледно-розовых, а потом багряных отблесках.

Вот только мне было не до любования. С каждым часом становилось все холоднее. Я хотела попасть в замок до темноты, но солнце не желало подстраиваться под мои шаги и неумолимо скрывалось в алых облаках.

Я вновь начала замерзать. Знакомое и ужасное противное ощущение, когда сначала холод покалывает пальцы рук и ног, потом принимается за колени и забирается под рубашку.  Как настоящий мужчина, холод жаден, ему быстро становится мало и его ласки становятся все более пылкими. Только вот ледяные поцелуи высасывают даже остатки тепла, остужают само дыхание и тогда уже не хочется ничего. Я не знала, где проходит та самая грань и ужасно боялась не успеть

В замок я буквально ввалилась. За последний час я падала столько раз, что вся одежда была облеплена снегом. Губы посинели, от холода меня почти парализовало.

– Господин Ингвар! – у ворот не было ни колокольчика, ни колотушки и я просто закричала.

Второй раз. Третий.

«А вдруг он не слышит? А вдруг его нет дома?  Но куда он мог уйти посреди ночи?»

Из глаз вновь покатились слезы. Ресницы почти сразу склеились, на землю упали хрустальные льдинки.

– Ингвар! Открой! – я постучала сначала кулаком, а потом в бессильной ярости пнула дверь ногой.

Удержаться на больной ноге не удалось, и я растянулась на крыльце.  Именно этот момент выбрал мужчина, что бы появиться в проеме.

– Ночь, луна и опять ты, замерзающая на моем пороге. Все повторяется, – философски изрек он.

– Пожалуйста, разрешите переночевать, – облизнув губы, просипела я.

– Разрешу, – в глазах Ингвара отражалось белое пламя. – Если скажешь, зачем мне это делать.